Перевёрнутый мир этих шпилей и крыш,
он дрожит и рябит, он как будто ничей,
а художника кисть, словно быстрый малыш,
брызги радуги в высь, как салют трубачей.
Клод Моне, то каприз или новая жизнь,
он упрямо молчит, над цветами завис,
по утрам в стане дам от соблазнов сдержись
или в раненой мгле, встретив солнечный приз.
Он не верен себе, но всегда в кураже,
где подвижен и сближен, словно зыбь на воде,
и рывком, и мазком, обрывает мираж,
поле маков в траве, всплеск фигур в па-де-де.