Начало:
http://www.stihi.ru/2018/11/04/8041
Предыдущее:
http://www.stihi.ru/2019/03/30/9555
ГЛАВА СЕМЬДЕСЯТ ПЕРВАЯ
ПУТИ-ДОРОГИ
Возмездие за прощение обид больше возмездия за всякую добродетель
Преподобный Никон Оптинский.
Случилось чудо, раскрылись небеса, хлынул солнечный свет. Избавленный от давления облаков город не встрепенулся, но вздохнул, осенённый единовременно «вспыхнувшей» листвой, и тотчас озяб, вспомнив привычные туманы.
Они поднялись по лестнице и оказались вдвоём за дверью, сквозь которую едва проникал звук передвигаемых столов, голоса прислуги. Дом готовился к приёму по случаю именин хозяйки - вощили паркет.
- Следует разработать план, - сказал Сулимов, - отточить до филигранности манеры, определить политику поведения – то, что жители Альбиона зовут «image». * Сперва грубые мазки - внешний вид. Гардеробом займётся тётушка, нам же эстетическое наполнение - гамму цветов необходимо согласовать. Драгоценности позвольте? Фамильные, да. Тяжеловесно и не ваше: возрастная палитра, избыточный стиль.
- Что же делать? – Спросила Лидонька.
- Позвать ювелира. Лучше – Брахта, он наименее сребролюбив, как бы странно в его профессии это ни звучало.
- Вам вовсе ничего не нравится?
- Почему же? Каждая вещь самодостаточна, в совокупности же – чуждый образу юной девушки ансамбль. Необходимо упорядочить, добавив нечто и скомпоновав под определённую задачу.
Вот - aventurine! Китайский золотой камень! Подлинный - не Мурано! * Смотрите: в пастельных тонах, иризация * слаба, блёстки стушёваны до интонационности. Воздействует на сердечную чакру (Анахата), обладает способностью собирать из пространства любовь и направлять её на своего хозяина. Людям, у которых сильный Нептун и выделены знаки Земли и Воды, он поднимает настроение. Авантюрин хорош при начале нового дела. С ним человек производит благоприятное впечатление на окружающих, иногда сам того не желая. Будьте осторожны. Камень рекомендуется носить в течение одной лунной фазы, так как при долговременном внимании он изменяет отношение к владельцу, начиная чрезмерно доминировать в угодную ему сторону. А это - серый (дымчатый) агат — камень честных людей, он помогает уберечься от обмана. Усмиряет ссоры, восстанавливает мир и равновесие.
- Ах, кузен, простите за невежество, - прошептала Лидонька, - но мне всегда казалось, что кроме Господа Иисуса Христа нет другого имени под небом, данного человекам, которым надлежало бы спастись от распрелюбивых врагов.
Сулимов густо покраснел и спасся тем, что стоял против низко лежащего солнца из окна.
- Понимаю, Лидонька потупила взор, будто кругом виновата, - в обществе не принято говорить о том, однако лично для себя надобно расставить акценты: «кто я – из чьих; куда стремлюсь; где лгу себе кому-то в угоду; с чем соглашаюсь против воли прямо и завуалировано». Лишь тогда эстетика получит право быть. Как вы думаете?
- «Господня земля, и что наполняет её», * - Пробормотал машинально Сулимов, и будто морок с глаз упал, обнажив мир до бестеневой резкости. А ведь права она! Так права, что наново прожить захотелось, с чистого листа прочесть события и взаимоотношения людей.
«Неужели христианин, когда начинает умствовать, должен перестать быть христианином и забыть обо всех данных ему обетованиях, верных и несомненных?» * Современная философия западной жизни нам говорит, что никого нельзя ни за что осуждать. Но при этом она же и осуждает людей за святость. Действительно, попробуй в приличном обществе высказаться о Господе – чудаком прослывёшь, как минимум, суеверным странником, вхожим лишь в купеческие дома. Там – «темнота» нравов. «Просвещённые» же господа норовят, «прикрываясь неведением, жить покойно в старых привычках. Они боятся читать Евангелие и отеческие книги, заводить беседу о духовных вещах из опасения растревожить свою совесть, которая пробудившись, начнёт понуждать одно бросить, другое принять».
На бумаге Сулимов об этом прочёл гораздо позже, но тогда всеми чувствами постиг, всем разумом, всем сердцем. И ещё неизвестно, кто кому «промыл мозги» (так теперь это называется). «Ах, Лидонька, милый друг! Знать бы, что именно я отправлю в преисподнюю единственного твоего сына! Как же вышло? Маму не слушался».
Димитрий Данилыч, сколь помнит себя с той минуты, слушался Лидию Петровну. Больше полувека вне зависимости от обстоятельств вели они переписку. Было ей, о чём сказать, чем утешить в разлуке его и Наташу.
***
Помилуй, Господи, аще возможно есть, душу раба Твоего Евгения, отошедшаго в жизнь вечную в отступлении от Святой Твоей Православной Церкви! Елика бо хощеши – можеши! Неисследимы судьбы Твои, беспрекладна Милость. Не постави мне, соучастнику, во грех сей молитвы моей. Но услыши, заступись!»
Правильно. Неключимый * раб Димитрий - соучастник самоубийства. Имелись ли варианты? Пожалуй, да. Только Бог не допустил, двоим стать убиенным и убийцей, но обоим велел нырнуть в равноогненную пещь. Как же случилось? Просто; мирно; без сомнений. Один бросил пистолет, будучи уверенным в выполнении приказа. Другой махал лопатой, будто вишни окапывает, без малого намёка на возможность возражать, не говоря о сопротивлении.
Красиво! Жертвенный агнец, если б ни выкинутый крест. Внешне – само достоинство, а по сути - отупение, род анестезии, привычка позировать, въевшаяся с младых ногтей. Мог бы хоть взглядом укорить, ан, нет ведь. И как больно!
«Слава тебе, Боже мой, за посланную скорбь! Достойное по делам моим приемлю. Помяни мя во Царствии Твоём. Да будет во всём святая воля Твоя!»
Прежде не понимал, что в ней, в скорби, кроме навыка долготерпения, высшего блага, дающего возможность полноценно жить при любых «девиациях», как сказал бы маленький Володя. Сейчас очевидно ещё одно: нет во вседневном благополучии радости – жиреешь душой. Пьесы Чехова ровно об этом.
Бренному человеку без скорби правды не видать. Обессмысливается всякая поступательная деятельность. Здесь, в имении Детинцевых артельная идиллия не от «сознательности медведя», а с предельной скудоты угодий. «Мало имеешь силы, но держи то, что имеешь, дабы никто не восхитил венца твоего». Спасибо, Господи за скорбь. Идущему твоим путём она – лествица, начальные ступени для преодоления вопроса - «почему». Если со смертью не кончается жизнь, то соработнику Божию такую скорбь придётся обрести, глядя на цепляющихся за страсти людишек, что земная комариным укусом покажется.
В гибельном фолианте
Нету соблазна для
Женщины. — Ars Amandi *
Женщине — вся земля.
Ах, далеко до неба!
Губы — близки во мгле...
— Бог, не суди! — Ты не был
Женщиной на земле! *
Доехали – докатились! Таков дар! Такой отзыв. Разница меж раем и адом, следовательно, в том, что в первом случае ты добровольно и с приобретённой способностью подыматься принимаешь (как расходный материал) в вечную обработку скорбь, продолжая с Божьей помощью благодатный труд, и Господь отрёт всяку слезу с очей твоих. Во втором же она принимает тебя в обработку без права менять что бы то ни было, посколь время для изменений остановлено. Зачем? «по причине их невежества и ожесточения сердца их». * Итак: "аще страдаем, да радуемся, ибо содевается наше спасение».
***
День, до половины согретый, скользит, утопив во мху утренник. Сладостно вьются испарения, ласкают запахи болотных трав, марево течёт по-над зрелым камышом, предвещая полугодовую дрёму. Всё бы ничего бы, да настигает приглушённый расстоянием и вязкой теплотой, зажимаемый удушьем стон зверя, повинного лишь тем, что люди разбудили его зимой и вынудили питаться… ни человечиной ли?
Сколько времени уж, и всё слышится: воуууу воуууу воуууу! Шевеление позади. Ганс Бастиан – имя этого парня. Второй кто? Дитер Фогель – Егорушка сказал. Тльлеккккк-кхеккк! Дерево! Он свалил дерево! Бедный Миша. Придавило. «Вся тварь совокупно стенает и мучится», * да ни до той же степени! Впрочем, мы ли ясновидцы степеней, и «тварь покорилась суете не добровольно».
Медведю мало утешения. Пулю бы! Вот и она: лёгкий, едва различимый хлопок. Неужели ребята отзвонились? Рано. Другой некто наехал и, судя по сорокам, обратно побежал».
- Догонит нас? – Спросил Ганс.
- Нет.
- Как вы поняли?
- Птицы. Движение там и туда.
- Что с ним?
- Убит. Однажды поднявшийся на человека зверь безусловно опасен. Таковым место в зверинце, только где теперь зверинец? Кормить до лучших времён? Было бы странно - люди на грани выживания.
- У него был нож. Вы сознательно помешали?
- Разумеется. Чрезвычаен риск. Медведь того не стоит. Верёвку бы забрать. Будем надеяться, не порежут.
- Почему вы не стали убивать?
- Чужое хозяйство (мало смыслю в медведях) – раз; ребёнок – два; главное же – не успел вынуть топор. Беспечность. Чрезвычайная беспечность. Должно бы задаться вопросом: для чего егерь такого уровня так шумит.
- Хозяйство! Разве дикий зверь является объектом хозяйственной деятельности человека?
- Да, если местом проживания вхож в область таковой деятельности. Обычно животные сторонятся людей, своим повадкам подчинены, правилу сосуществования, иначе - гибель.
- Этот мальчик! Он справился бы с медведем в одиночку?
- Да. Справится со всем на свете. Для таковых нет недостижимого. Вы же можете быть уверенны - видели именно то, от чего рассыплеться Гитлер.
***
Вот результат!Установил себе алгоритм: «Господь – единственный советчик», и выполняешь! Другие правила надоедают быстро, а здесь! Впервые миновала, не ударив, провокационная фраза, холодной осталась голова, и Ганс не заметил, что бормочет. - Нельзя одному. Куда там пойти?
Сулимов развернулся, глянул близко. – Зачем куда-то ходить, - сказал. - Мутно время, скользок путь. Двое или трое должны собираться во Имя Господа?» Пусть так. Для этого не обязательно видеть глаза грешного человека, сомневающегося или плута. У Бога все живы. Есть Евангелие, Апостол; есть духовный наставник, который «чрез писания свои, подавал руку помощи столь многим искушаемым и с бурными водами скорбей борющимся душам». * Имя совпадает с вашим. Для домашней церкви достаточно. Главное же, Спаситель есть, и нет препон, сердцем в любую минуту Его позвать. По родителям вы кто?
- Лютеранин.
- Прекрасно. Благочестивый Иоанн – лютеранский пастор. Вместе с ним молиться вернее, нежели с вашим напарником. Основа мировоззрения – последование Христу - живой мистический опыт, очень близок - если не идентичен - опыту (в частности) русских святых. "Vom wahren Christentum" * - единство без смешения толп. Христианство над расколами. Здешний подвижник сказал: «Достаточно после Библии прочитывать Арндта, а в прочие книги, как в гости, прогуливаться».
Личная ответственность, личное стояние пред Господом – вот критерий. Важно притом для него - оставаться строго церковным человеком. Не мудрствуя, жить, где родился. Иметь Augsburger Bekenntnis, * таинства, молитву, и будешь хотя бы за верность введён в Святую, Соборную и Апостольскую церковь.
Не спешите с поисками Бога: он рядом. Богопознание – кропотливый и молчаливый труд. А вот чего однозначно следует избегать, так это – духовных удобств, социальных группировок типа «Бибельфоршер». В пенитенциарной системе Рейха - категория IBV - лиловый треугольник.
- Они же против войны! – Всполошился Ганс.
- Против любого государства, - уточнил Сулимов, - как института, я бы сказал. Бог тут – прикрытие для войны, куда более изощрённой. В тридцать третьем году был конгресс, декларация: «ОСБ не преследует цели поиска новых членов или финансового выигрыша. ОСБ одобряет и акцентирует те самые высшие идеалы, которых придерживается национальное правительство Рейха», и прочее в подобном духе.
- Почему же не поверили?
- Грамотно работают спецслужбы, только и всего. Зачем, задайте себе вопрос, в таком многообразии евангельских сообществ особо отделяться? Зачем создавать ещё одно, два, три? Для улучшения? Но если ты лучший, то и молитва доходчива. Попроси Господа, чтоб он улучшил (например – Ватикан), вернул непокорным образ мыслей праведников! Ага! «Кишка тонкая!» - сказал бы любитель бегать по стене.
Сектанты создают организации, чтобы своё государство устроить – над и выше, новое и всеобъемлющее! Новей Бога, имейте в виду, только Сатана, и в мышеловке бесплатный сыр. Запомните: на дверях каждой секты написано невидимыми чернилами: «Всех впускать. И никого не выпускать обратно», даже если на первый взгляд это – не так, и строг отбор адептов. Подобные организации «пышно цветут» при смутах и подавляются государствами, отстаивающими свою независимость.
- Позвольте, мой Господин! Я совсем запутался. Вам же, мягко говоря, не симпатичен Рейх!
– О, да! Весьма не симпатичен! – расхохотался Сулимов. – Следует расколотить и уже делается. Но стоит ли помимо Рейха влипать ещё в какую-то пакость! Не слишком ли!
- Для чего тогда нужна общественная жизнь?
- Чтоб ад раем выглядел, хоть на минуточку, хоть на одну. Профсоюзы – понятно; Коммунисты – с натяжкой (куда ни шло, социальная справедливость); защитники животных, феминистки, Промискуитет * – «согреваемся»; чистое искусство, пацифизм – «теплее»; здоровый образ жизни, самопознание, философия успеха – «горячо»; Прикрываться же Богом, дабы развернуть организованную толпу фанатиков, шагающих стройными рядами - в нужном кому-то направлении! Зачем!
- Бывает ведь искренняя вера в новое? Не может не быть.
- Конечно. Простых сердцем и там не оставит Господь, ищущим Его откроется, если успеют перемолоть чужую самость помимо своей.
«Время - испытать догадку про унтерменша», - решил Ганс и, «развернув» схему, под конец спросил: - Кто есть «Крысолов?»
- Вы сами только что себе объяснили, - отвечал Сулимов, – знаете о нём в духовном смысле, и довольно. Следует ли пальцем показать на человека или группу людей? Зачем? Чтоб возникла ещё одна расовая теория? Поверьте, если Господу надо поставить Вас для возражений «Крысолову», Он откроет цель, подаст средства.
***
«Но такой был хитрый этот Плохиш, что никому ничего не сказал, а подтянул штаны и помчался вместе со всеми, как будто бы на подмогу». * Школа, школа! Кого-нибудь, когда-нибудь сделала она счастливым? Ясеневцы пришли на «притирку» и узнали: в классе перетрус. Особо одарённых скинули нах за периметр и очень далеко.
Было так! Учётчица с хутора Дальнего Марфуша предоставила кругу домохозяев выписку, а там оказалось «полное счастье»: три беженских семьи отстали по нулю и ниже. Целых три в одной бригаде! Представь ты себе! И ладно бы – тётки с младенцами (кто б с них спрашивал). Везде пионеры: в первой – двое; Во второй – трое; в третьей – Мишка Сазон, заводила он.
Занимались мальчуганы азартными играми под запись вплоть до «рабства»: пол округи «подмели». На ближайших хуторах вне «вассальной зависимости» - никого. Где уж там трудодни выполнять, не говоря о дозорах.
Мамаши ушлецов, конечно, работали, а до дела дошло, и бросились чадушек защищать все, кроме Сазонихи. Та склонила голову. – Простите, - говорит, - бессильна. «поди», утром велю ему. Идёт, только мимо. Сымайте с меня прокорм. Куда сымать, с кого! Хворая, ноги раздуты – даже дров не поднимет наперевес, и соседские малыши при ней – из пожара вынула.
Быстро, гуманно с нарушителями разобрались: перебросили самолётом через фронт, в разные места на заводы. Там не забалуешь: случись чего – есть милиция, и дарма никто не кормит.
Дети рабочих смело за нами! Сазона (большой уже) куда-то в ремеслуху: поживи один без матери! А отчислят – на четыре стороны ступай к прахам собачьим.
- У нас такого нет, - сказал Мирон, - Все положение сознают, все надеются заработать себе подъёмные с тем, чтоб не голодать, не холодать, жильём обеспечиться на взрослое время. Единственный – Леонид. Внимательно смотри. Годочков тебе достаточно. Дозор с тебя не спросят, навоз же и сено – будь добр наравне с прочими. Трудодни – порядком: хотя бы прокормись.
Повторяю ещё раз. Так затем, чтоб на своих ногах научился стоять. Это - важней прокорма. Понял – хорошо; нет – уедешь на «большую землю» в интернат. Гособеспечение там, безопасность. У нас же и раненые рукавицы вяжут, если заметил ты.
- А чо, Мирон Васильич, - вступился за Леона Зуев, Кабы ваш (Костя например) в такое положение попал, что сделали бы?
- Какое положение? Что мешает лук свеклу перебирать? Живой, по мере военного времени сохранный. Руки есть, голова на месте. Работать в пределах подростковых нагрузок способен. Оденут, обуют, защитят от врага, образование дадут! Но ты же тоже мух не лови!
С нашими, Феденька, разговор короткий. Над ними смерть иной раз, только - бездельничать! Ан, развяжется пупок. Желающему интеллигента корчить из себя ноги выдерну, чтоб род не срамил. Они о том смальства знают и согласны, поэтому в дозорах все.
***
Зачем так устроено: другие поминутно толкают человека в «светлое будущее» против его воли? Даже если оно действительно светлое, идти не хочется, или сам себя начинаешь толкать по разным причинам, главная из которых: «все туда направляются». Ты же, вовремя не подсуетившись, можешь опоздать, и наисветлейшие места будут заняты. Неужели нельзя просто жить!
Бабушка Двойра звала Леона шлёмиком, дед кричал: «Эй, шлимазл, * поди сюда!» Милку это раздражало, но высказаться против родителей – навлечь горший комплимент.
«Аф алэ сойним гезукт» * - шептала она, и Леон запомнил, навсегда впитал горечь и правоту маминых слов. Сам же добавлял: «…а лох им ин коп!» * Всем подряд, ну просто каждому обидчику, кои водились во множестве.
И как притом не обрести жёлчный характер! Да, очень просто. Прибаутки эти – для «красного словца», всюду, у всех. Один «поросёнок» чего стоит. На самом же деле, лучше нет родного дома, который следует обрести, невзирая на «стигму». *
***
Ясеневская архитектура в Палешь перешла. Бывший кабак и жилище целовальника сомкнули, перегородив проулок, надвязали верх, и получилась школа. Война кончится – можно кирпичную построить. Пока – и так ладно.
Занятия в две смены. С хуторов туда-сюда ездит школьный обоз. Классов (они же кабинеты) пять. География вместе с биологией. Елизавета Алексевна обрадовалась активности Новиковского, который всё согласился делать, только бы добраться до шкафа с картами, а проникши, искомое не обнаружил.
Анька гидрографические велела смотреть. «Биостанция – вот куда нужно», - решил Леон, однако не возьмут его. Что же делать? И! Удача: атлас к учебнику краеведения!
На безрыбье, говорят, и рак – рыба. Изощрился «великий путешественник», глянул. Речки здесь, будто в пустыни Сахара, пунктирами заканчиваются. Ни одной-то, ни одной нету, которая болото миновала бы. А вот если добраться до хутора Светлый! Самая правильная речка там, впадает непосредственно за городом.
Итак, Светлый. Двенадцать километров – не пустяк. К малышам Дугановых учитель с заданиями будет бегать, остальные – тоже как-нибудь. Сейчас нет никого. Постой! Как нет? А Макар с Матвейкой? Они же в духовом оркестре!
«Не сдавалась цепям и обманам
Голубая дорога страны, —
Не задаром Степан с Емельяном
Вниз по Волге водили челны.
В качестве челна любую деревяшку использовать можно. Следует дождаться притемка и сплыть. Впрочем, не обязателен притемок, потому что русло широко, места необитаемые. Главное – сдрать отсюда, добраться до Светлого и на берег выйти так, чтоб люди не заметили.
- Ступай, умница, - говорит Елизавета Алексевна, - комплекты учебников подобраны. Едут ваши домой теперь же.
Леон, прикрыв дверь класса,шмыгнул в заднее окошко. У крыльца Ясеневский воз. Она будет думать: с подводой ушёл; Подводчики – с ней занят. Сколько у него времени? Часов до семи никто не хватится.
Пусто в саду. Удобно транспортные средства оценить. Если на великах Дугановы, трудней будет: надо пристроиться следом так, чтоб не заметили. Нет! Лошади! Знак хутора Светлый - цифра 10, три буквы названия бригады: «СВЕ».
Страшно! Таков-то из него наездник! Ни первый ли раз? А ведь первый. Содрогаясь поджилками, Леон залез в седло, дёрнул на столбике одну петлю, только обе лошади почему-то вместе отвязались. «Домой!» Гаркнул беглец изо всех сил и упал, распластавшись вдоль шёлковой спины.
***
Мальчику поручили их, а сообщить о медведе надо. Дитер (якобы) нужен для добавки скорости. Балластом пошёл, чтоб здесь – меньше рефлексий на каждый шорох. Ганс - малыш, не верящий в войну, словно грёзами обременён. Больше и больше крепнет во сне мысль о невозможности проснуться, о нежелании.
День вырос. Подбирается к зениту солнце, потускневшее, но ещё горячее. Начало сентября, как середина апреля: одинакова дуга с обратным знаком изменений, но отчего-то уходящее сейчас тепло доминирует над уходящим тогда холодом.
Было. Своими глазами видел: парашютист испугался расплаты за преступления, предпочёл расплате самоубийство. Ужасный, должно быть, головорез, если так. И что за сила заставила его, находящегося в здравом уме и твёрдой памяти, безропотно упаковаться в землю! Какая власть! Каков головорез, обладающий этой властью, и почему так хорошо, так покойно ехать рядом с ним!
Деменок, улучив минутку без Дитера, показал фотографии. Действительно - Бисмарк, Виктория и, конечно, Александр III. Последняя датирована тридцать девятым годом. Снимали местность с горного перевала: должно быть, редкостный обзор - расступились облака. Он оказался в кадре случайно – нечто объяснял фотографу. Безрукий старик там, с ними, на заиндевевшем муле! Что за личность, что за жизнь?
***
«Маленький глупый Эдисон – обормотик с резиновыми ушками! Поймаешься ты у меня, напишешь диктант и никогда никогда больше не будешь удирать! Есть на тебя управа, есть. Сирота, говорят, из-под какой-то ужасной агрессии. До того, что голос ни у кого не подымается. Ну, погоди, подымем и голос, и тебя».
А Новиковский! Почему не услышал Степан? Почему не вывезли? Малую ведь мелочь делают с полу-взгляда! Теперь – до конца дней издевательство, и нет ему защиты. Была ли? Если да, то посредством чего? Я бессилен, хоть костьми ложись, даже молиться не могу о нём. Зачем так? Он ведь просто ребёнок. Странноват - и не более того, только видишь ты! Свой, должно быть, без Христа предначертанный путь. И всё-таки! Сжалься над ним, Господи, не дай бездарью пропасть!»
Миновали шесть гатей. На коре указатель: римская цифра XIII: номер бригады. Значит, 500 метров севернее - Талый. Свернули. Становая прямо пошла. Ещё три хутора в ту сторону. Слева топот. Без пути кому-то спешка. Гриша торопиться не будет. От Сошниковых приличный крюк.
- Что там? - Спросил Сулимов Бастиана. – Против света не могу определить.
- Кажется, с привязи кони сорвались. Два. Легко бегут. Не заметно всадников.
1. ИМИДЖ - (англ.). image. (лат.) imago - образ, подобие.
2. Послание к Ефесянам святого апостола Павла. Глава 4. Стих 18.
3. Мурано - остров близ Венеции.
4. Иризация - оптический эффект, проявляющийся у минералов в виде радужного цветового сияния при ярком освещении на ровном сколе.
5. Первое послание к Коринфянам Святого Апостола Павла. Глава 10.
6. Святитель Феофан (затворник Вышенский).
7. Неключимый - ненужный, бесполезный...
8. Откровение. Глава 3. Стих 11.
9. Ars Amandi - Искусство любви (лат.)
10. Марина Цветаева.
11. Здесь и далее - Послание к Римлянам святого апостола Павла. Глава 8.
12. Биография Иоанна Арндта.
13. "Vom wahren Christentum" – «Об истинном Христианстве» (нем.)
14. Augsburger Bekenntnis - Изложение исповедания веры лютеранской церкви.
15. Бибельфоршер (исследователи Библии) - "Свидетели Иеговы»; ОСБ - "общество сторожевой башни".
16. Промискуитет - беспорядочные половые отношения.
17. Аркадий Гайдар.
18. Шлимазл - "тридцать три несчастья".
19. "Аф алэ сойним гезукт" - "Чтоб врагам так было" (идиш).
20. "а лох им ин коп" - "дырку ему в череп".
21. Стигма - клеймо на теле раба или преступника (в Древней Греции).
Продолжение:
http://www.stihi.ru/2019/04/04/10490