Поверните музыку,
дышит пусть в лицо,
странного мазурика,
в бубнах пальтецо.
Ржавчина закатная,
словно пономарь,
трусь литавр мускатная,
разлилась в январь.
Пуповиной вечера
захлестнуло дня
горло и расцвечена
раною луня.
Ветер в окнах морщится
веткою сухой
и стучит, и корчится
не найдёт покой.
Чёрен, небом свёрстанный,
тот мечтаний чтец,
что летит к нам вёрстами
миллионы лет.
Пальчики нахохлились
воробьём в ладонь,
а язык всё с хохмами,
словно Купидон.
Муза полуночница
губы, как дитя,
сладкие притворщицы
пробуют шутя.
Рябь лица молчальница
снов - полынь с луны,
утра величание
только для жены.