Вот наконец-то настал этот день,
и я, поборов в себе сладкую лень,
спешу поскорее попасть в Крокуs холл,
пальто нараспашку, я горд, как орел
Костюм элегантный, Рэй-Бан на носу,
ведь будут на сцене МБэнд и Алсу,
Иванушки, Витаs, но главное – Стас,
уж дамы впадают в блаженный экстаз!
Возрадуйтесь женщины с трудной судьбой!
Ведь Стас вам споет про закат над рекой,
про алый рассвет, что пылает вдали,
о том, как в Китае грустят журавли
И вы погрузитесь в мир сладостных снов,
а души, лишившись телесных оков,
как дивные птицы, взлетят над Москвой,
проникнувшись светом луны колдовской
Вот Крокуs сияет, уютнейший зал!
Нас ждет представление, лихой карнавал,
пусть песней одарит любимый кумир,
пускай позабудется суетный мир
И небо тяжелое цвета свинца,
и скука, что вечно терзает глупца,
и виды из окон столичных квартир,
я всё же надеюсь найти ориентир
В стоячем болоте безрадостных дней,
средь вечно манящих, но лживых огней,
под мартовским солнцем, что знает ответ
на главный вопрос, но дарует лишь свет
А здесь льется песня, нашествие звезд:
Киркорофф резвится, ну вылитый дрозд!
Леонтьефф закинул рыбацкую сеть,
начав вдруг усиленно, смачно потеть
А Жукова чем-то обидел студент,
VаЕнгe опять не налили абсент,
Фабричная мнется: тому ли дала?
Газманофф всё скачет (Москва-купала)…
И вновь колосятся под бледной луной
зеленые брови девчонки одной,
стремительный ветер вдруг с моря подул,
и Крокуs в овациях вмиг утонул
Концерт продолжался не час и не два,
друг друга сменять успевали едва
крутые артисты, что тешили зал,
последним пел Стас, всех сразив наповал
Исполнив со сцены свой хит «без меня»,
он как-то недобро взглянул на меня,
от взора его по спине – холодок,
в мозгу вдруг раздался тревожный звонок
Улыбка певца превратилась в оскал,
тут будто бы я провалился в астрал,
почудилось мне, что я в зале один,
и дьявол теперь надо мной властелин
А Стас тихо шепчет: «до встречи в аду»,
что делать? Я болен иль просто в бреду?
Как вдруг на паркет пролилась злая кровь,
Леонтьефф ударил меня прямо в бровь
И тотчас посыпались искры из глаз,
и стали слышны залпы матерных фраз,
и ужас холодной, зеленой волной
меня окатил, я вдруг стал сам не свой
Какой-то маньяк ущипнул за лицо,
тут взяли меня вурдалаки в кольцо,
а страх растекался, как липкий кисель,
и вдруг предо мною открылся тоннель
В причудливый мир, где ликует попса –
зубастая пасть шелудивого пса,
чудовище обло, огромно, как дом,
а я беззащитен, как маленький гном
И вновь закрываю от страха глаза,
послышался шепот глухой: «МэдуzА»,
всё тело немеет, не чувствую ног,
и тут предо мною восстал осьминог
Он сцену собою на миг заслонил,
подняв свои веки, протяжно завыл,
в глазницах клубилась безлунная ночь,
найдя в себе силы, я выбежал прочь…
Вечернее небо, луны желтый круг,
уж лучше б я слушал о чем поет Круг,
уж лучше б я слушал суровый шансон,
как вдруг из груди вырывается стон
Ведь мне не забыть никогда, никогда
тоннель, что петляя, ведет в никуда,
глядящие в вечность колодцы-глаза,
в глубинах которых вскипает гроза
Изрядно страдая, я выполз из тьмы,
сумев избежать казематов тюрьмы,
а в небе кривлялась старушка-луна,
Шура же взирал на нее из окна
Я прыгнул в такси и помчался домой,
решив, что не стоит играться с судьбой,
что больше не стану я слушать попсу,
быть может я року хвалу вознесу!