Дело было в доперестроечные времена, когда я работал конструктором на славном авиазаводе в Ульяновске. Мой плазово-шаблонный цех был расположен в западном торце цокольного этажа огромного корпуса длиной в пару километров. Доступ в цоколь обеспечивали несколько подземных галерей, от восточного до западного крыла их насчитывалось штук пять. Придя на работу и вспомнив, что не шутят первого апреля только в управлении главного конструктора, я подозвал свою разметчицу и шепнул ей на ухо, что в первом восточном подземелье делают прививки от гриппа. Чтобы у читателя не возникло ощущения, что житие инженера на авиационном заводе было легким и весёлым, на мгновение перенесёмся в 1984 год.
Вот Ваш покорный слуга, ещё вчера беззаботный студент, на пару минут замешкался на рабочем месте. Не помню, что тому было виной, скорее всего, со среды не было времени просмотреть бюллетень футбол-хоккей, а дома атмосфера этому не способствовала, сыну Кириллу было пару месяцев и вся вселенная вращалась вокруг этого в меру спокойного шкета. Сняв халат и переобувшись, я предвкушал поход на молочную кухню, но пятница это день сюрпризов, и мой сюрприз поджидал меня на выходе. Сам начальник производства Павел Карпыч Колоша схватил меня за рукав и твёрдой и решительной рукой вручил ПРИКАЗАНИЕ. Нужно пояснить, что приказание-это внутренний документ предприятия, подлежащий немедленному исполнению, и на мои возражения и отговорки что мол я этого ещё не проходил, был дан однозначный ответ-больше некому, все ушли! Суть вопроса сводилась к тому, что только что прибыл министр авиационной промышленности, и в его присутствии надлежало произвести стыковку фюзеляжных секций самолёта Руслан. Всё было готово, кроме огромных кондукторов в виде стального листа с дырой посередине в форме контура поперечного сечения фюзеляжа. Вот их-то и предстояло мне изваять при помощи наших цифровых технологий. Технологии эти мне в теории были известны, в местном облаке хранилась матмодель Руслана, из неё я кое-как выкроил геометрию кондуктора и составил управляющую программу для лазерной обработке на станке. На изготовление кондуктора у слесарей ушло около часа, всё это время я нервничал, о том, чтобы уйти домой не было и речи. Когда всё это добро смонтировали на стапели, и установленные на нём лазерные ловушки помогли успешно состыковать секции, а министр удовлетворённо крякнул, меня отпустило. Точно не помню, но наградой за мои труды был, скорее всего, отгул.
Но вернёмся к первоапрельской шутке! Передав разметчице информацию о прививке, я надел белый халат и удалился на плаз. Перед обедом по громкой связи меня неожиданно вызвали к начальнику цеха. Подняв голову, я увидел, что в цехе подозрительно пусто. С плохим предчувствием я зашел в высокий кабинет. Геннадий Васильевич долго смотрел на меня тяжёлым взглядом, и, когда я уже собирался провалиться под землю, он вдруг начал истерично смеяться. Проржав несколько минут он вывел меня из кабинета и повёл в сторону восточного крыла. Вся центральная аллея кишела народом, а из галерей прибывали всё новые партии. Сарафанное радио на заводе сработало как звёздный пеленгатор на Руслане. Несмотря на грандиозность инцидента, я отделался выговором по комсомольской линии.