Тот остров средь зеленого болота,
Где я провел двенадцать первых лет,
С высот взгляни хоть птичьего полета,
Хоть с точки зрения меня, того, что нет,
Предстанет то ли храмом, то ли домом,
В котором пыль скопилась по углам,
А то и вовсе местом незнакомым,
Которым мне воздалось по делам.
Я выкормлен и выращен в загоне
Двора панельного с песочным городком.
Я был свидетелем бесчисленных агоний
И стал с тягучим временем знаком.
Прошли толпой галдящей пионеры,
Валясь баранами с обрыва над рекой.
Я убедился, кошки ночью серы,
И есть лишь то, что трогаешь рукой.
С тех пор все невозвратно измельчало.
Старуха смотрит: он или не он?
Ищу в густой траве свое начало,
Там лишь обломки мраморных колонн,
Остатки золотого пантеона
Генсеков, космонавтов и ткачих,
Исчезнувших еще во время оно,
Во снах лишь оживающих моих.
Там, средь болота, клюква и морошка,
Плоды неизмеримой пустоты.
Глядит в меня погасшее окошко
И стелятся увядшие цветы.
Я сохраню два камня от дороги,
На память взятых в день, когда исчез,
Жалея, что пожертвовал немногим,
К чему потом утратил интерес.
Два камня просят бросить их в болото
И обещают дивные круги,
А в голове неумолимый кто-то
Мне повторяет шепотом: "Беги!.."