Летнее утро на реке.
Как удивительно прекрасно раннее летнее утро на реке,до восхода Солнца, ,, когда ещё всё в мире спит “. Если, вдруг, по зову своей фантазии оказываешься на берегу в это время, то поневоле приобщаешься к этой, совершенно удивительной красоте и великолепию. Взгромоздившись на крутом откосе, сядешь над обрывом и тихо сидишь, зачарованный, подняв ворот куртки, обхватив руками колени.
Воздух ещё очень свеж и неповторимые, ни с чем не сравнимые ощущения наполняют душу до краёв какой-то особенной энергией, приятно растекающейся по всему телу.
Перед всё приближающемся восходом солнца студёный, розовеющий восток, словно в мутном,запотевшем зеркале,едва отражается сквозь дымку тумана, слоящегося в изгибе сонной реки, в еле заметном движении которой, бесшумном и полупризрачном, только и можно уловить течение времени. Во всём же остальном оно как бы остановилось и застыло.Нет ни малейшего ветерка. Тихо. Но это не та мёртвая, давящая тишина пустого, громадного здания, а несравнимо особенная тишина безмятежно спящей природы, живой и одухотворённой. Где-то вдалеке-далёко, как будто ошалев спросонок, стараясь драть горло до хрипоты,про горланили первые петухи, и опять всё затихло.
Слёзной россыпью в траве, на ветках кустарника блестит роса, свежая,студёная. Являясь предвестником погожего солнечного дня, она способна мгновенно прогнать сонливую вялость, если нечаянно заденешь ветку и она брызнет на тебя холодными искрами капель.Воздух пропитан лёгкой, влажной дымкой, а посмотришь вверх,- голубизна неба поражает своей глубиной и свежестью, изумительной прозрачностью. Кажется вот-вот сведёт лёгкие в непреодолимом желании распахнуть их столь широко, чтобы в едином вдохе вобрать в себя всю эту свежесть раннего утра.
Дышишь глубоко и чувствуешь, как каждая клеточка наливается силой и энергией,изумительная бодрость наполняет каждую мышцу. И всё-таки стараешься дышать осторожно, боясь даже дыханием нарушить,вспугнуть эту воздушную, торжественно-прекрасную гармонию тишины и сна, покоя и жизни, как чудесную мелодию, беззвучную, но ясно чувствуемую. Дальние переливы соловьиных трелей лишь дополняют возникшее ощущение звучания прекрасной симфонии пробуждающегося утра.
А восток всё ярче и ярче, светлей и светлей, прозрачнее воздух с каждой минутой и вдруг, незаметно подкравшееся к краю горизонта Солнце, выхлёстывает из-за него целым каскадом море света и тепла, озаряя сначала верхушки деревьев и вершины окрестных холмов, затем иглами-лучами пронизывает гущу леса и не успевший спрятаться там туман, ослепительно ударяет в глаза. И тотчас всё приходит в движение. Первой вспарывает тишину какая-нибудь пичуга. Шумно сорвавшись со своего ночлега и взмыв в голубую бездну, она заливается серебристым щебетанием, приветствуя восходящее светило. Откуда-то, вдруг, вылетел лёгкий ветерок, ударив озорно по веткам и стеблям, сбивая росу, которая мириадами живительных капель, падая в траву, будит там разную насекомую живность. Та же не замедляет заявить о своём пробуждении треском, стрекотанием, щёлканьем, порханьем. Всё это, вместе взятое, с шумом разбивает мелодию сна и, смешивая в весёлом озорстве медленные аккорды утренней симфонии, наполняет воздух новой, жизнерадостной музыкой света, движения,всем,проснувшимся для активных действий в новом дне жизни.
Тут уж не выдерживаешь и ты. Вскакиваешь, мгновенно сбрасываешь с себя одежду и, стремясь опередить Солнце, скатываешься с обрыва к речной глади, чтобы первым успеть её разбудить, пока ещё дремлющую под покровом слоистого тумана. В радостном возбуждении с шумом вспарываешь телом зеркало воды, расплёскивая по сторонам ночную пелену сна.
Вода, как будто, вздрагивая , будто с перепугу обжигает тысячами леденящих игл, но потом, обмякнув под натиском хлынувшего в неё солнца, сбрасывает с себя мрак ночи и вся пронизывается светом с поверхности до дна.
С хохотом барахтаешься в светлой, отдохнувшей за ночь реке и она озорно обдаёт тебя смехом тысяч искрящихся капель.
,, Здравствуй, Солнце, да утро весёлое!”