Белы одежды и спины,
Мысли, зарплаты и зимы,
Все порошки невесомые
И мыши лабораторные.
У них и красное — белое,
Шумы и клубника незрелая.
И злато бело, и моря,
И пух из такого пера.
Но где-то под всеми покровами,
В старый сундук окованный
Заперто сердце чёрное,
Тайное, скрытое дно.
И песни-стихи их белые,
Дома, пронзённые стрелами.
Слова рождены не ударами.
Черновики не замараны.
Дома их не знали пожарища.
Они не теряли товарищей,
И не встречали зарева
Рассвета последнего дня.