Смеркалось. Начинал накрапывать мелкий дождь.Я уже готов был подумать о том, чтобы повернуть обратно,живо представив себе возможность оказаться в уюте домашнего тепла, наедине с постелью и мягкой подушкой, неизменной спутницей, порой невероятных, хороших и дурных снов.
Вдруг какое-то приглушённое ворчание в стороне заставило меня остановиться и инстинктивно потянуться рукой к поясу, где, в кожаном чехле, висел складной охотничий нож.Чисто по-мальчишески я очень гордился своим оружием и всегда брал его с собой в своих частых прогулках по лесу и который, вообще, служил более для спокойствия души,откупоривания бутылок и консервных банок, чем мог быть применим в деле защиты своей персоны от возможных посягательств маловероятных недоброжелателей. Приглядевшись в сгущающихся сумерках, я едва сумел разглядеть среди хаоса мелколесья и кустарников, метрах в десяти от себя, смутный серый силуэт не-то собаки, не-то волка.Теперь уже не испуг, а скорее какой-то нервный мандраж-память далёких предков, заставил учащённо забиться сердце и напрячь все мускулы. Расстегнув кнопку на чехле ножа,я ждал, сжав в руке прохладную пластмассу рукоятки и не отрываясь смотрел на этот серый силуэт, пытаясь угадать
его дальнейшее поведение. Он тоже застыл в неподвижности и только два слабо светящихся глаза указывали на то, что и он весь внимание и настороженность. Так мы простояли друг против друга около минуты, я и серый силуэт не-то собаки, не-то волка. За эту минуту я успел подумать о том,что мои опасения могут быть напрасны. Встреча с волком представлялась маловероятной, а от встречи с собакой особой опасности не усматривалось. Уняв противный холодок под ,,ложечкой “, я медленно пошёл навстречу серому незнакомцу, отпустив рукоятку ножа, стараясь вести себя совершенно непринуждённо и открыто. Почему-то мне захотелось поближе познакомиться с этим товарищем по прогулке в серой шубе. Я видел, как он весь напрягся до мелкой дрожи, верхняя губа приподнялась, вздрагивая, обнажив ряд белых зубов на верхней челюсти с выступавшими по бокам двумя острыми, блестящими клыками. Раздалось снова то же приглушённое ворчание, только теперь уже явно угрожающее. Я остановился, не дойдя до него пяти шагов, и окликнул как можно дружелюбнее. Сначала он рыкнул ещё более угрожающе, но потом я заметил, как какая-то неуверенность обозначилась, вдруг, на его крупной морде. Теперь я мог более внимательно рассмотреть это злобное, то ли притворяющееся злобным, чудо природы. Силуэт оказался серым, крупным псом сомнительной породы, весь вид которого говорил, однако, о том, что его предки имели какое-то отношение к породе восточно - европейских овчарок. Умная морда и ярко выраженное чувство собственного достоинства, при достаточной сдержанности, тоже подчёркивали присутствие в этом псе благородных кровей.Только он был очень худой и поэтому казался крупно костным. По его полудикому виду не трудно было определить, что он не только давно не знает хозяйской ласки, но и вообще вряд ли когда-нибудь имел хозяина и дом. Ближе подойти к нему я не решился, но продолжал подзывать его,протягивая на ладони конфету, случайно завалявшуюся в кармане. Но пёс так и не подошёл. Медленно развернувшись, он начал отходить прочь, глядя искоса, настороженно, но, как мне показалось, без явной враждебности. Я понял, что он не расположен для сомнительных знакомств и, отметив для себя факт, что и у полудикого голодного пса есть своё достоинство, тоже медленно отошёл чуть в сторону и присел на свежераспиленное сосновое бревно. Не понятная и щемящая грусть хоть и по прежнему обволакивала мою душу, но уже были в этой грусти проблески какого-то нового, здорового, побуждающего к действию, света. Уже не было той удручённости, разжижающего мозг равнодушия ко всему и грызущей тоски. В голове проблёскивали ещё неясные, но вполне определённо положительные эмоции, несмотря на то, что приключение моё так и закончилось, как я думал, ничем. Так я просидел около получаса,в задумчивости втягивая в себя едкий аромат сигаретного
дыма, и вконец успокоившись, уже собрался было подняться и направиться в обратный путь, как вдруг… я снова увидел этого пса . Он стоял поодаль, между деревьями, и,
как бы в нерешительности переминался с ноги на ногу.