Прощай, семья, прощай, моя ненаглядная,
то ли я никуда не годен,
то ли ты откровенная гадина.
Может действительно, венец безбрачия,
в смысле количества
и в смысле качества.
Ну, где же вы женщины толстыми пачками
или просто женщины, но не толстые,
с поджарыми боками тоста,
прошедшие сквозь все лабиринты глянцевых тестов
и, увы, ушедшие в неизвестность
в чужую половую местность.
В мире так душно без ваших отверстий.
Куда вы конкретно от меня попрятались,
чистоплотные мои, мои опрятные?
Ауу, дорогие мои,
какими ходите вы дорогами -
десятыми? Побойтесь Бога.
За какими скрываетесь от меня порогами,
где ваша ухоженная Хортица,
ваша гламурная сечь Запорожская?
Гуляет там где ей хочется
украинская, кошерная кошка.
Жаль, мы так и не встретились,
хотя было солнечно и было ветрено
и махали руками донкихотовы мельницы,
видные даже с киевской области;
может дело в моей застенчивости,
может - в робости,
но люди не жестяные роботы,
не беззаботные боты, лишённые комплексов,
с губами объёмного ботокса,
чьи мышцы брюшные, как плоская сталь -
и я тебя не достал.
Жаль:
потянулся, аж захрипели суставы,
но так и не достал.
Как до Киева на карачках,
мне до тебя даже далее чем до Карачи;
мне до тебя ползти и ползти.
Прорвало времени мою плотину,
не за горами уже цельный полтинник,
нехитрые буддистские картинки,
где я на детской пенсии,
сижу, поддатым, в знойной позе лотоса,
внимая воющему отверстию
воронки ненажерливого космоса.