Я, наверно, старею: кормлю беспородного пса,
Смесь овчарки и хаски, с глазами холодного неба.
Он не ждет ничего и не верит давно в чудеса,
Да и рад даже корке обычного черного хлеба.
Чуть по холке поглажу и чувствую страшную дрожь,
То ли псина боится, и ласка ей кажется странной,
То ли просто привыкла, что люди несут только ложь,
Бьют и гонят потом, после речи слащаво-жеманной.
И вселенской тоски так полно в этих синих глазах,
Так похожих на наши глаза, на глаза человечьи.
Жутко черное небо, и буря предвидеться… Страх
Назревает к тому, что грядет с безразличьем беспечным.
-Знаешь псина, я домом своим поделиться могу
Лишь на время, на ночь постелю тебе коврик в прихожей.
А потом по утру, я опять по делам убегу,
Приручить и любить невозможно, нет времени тоже.
Будет страшная буря, под крышей ее б переждать…
Ну, пойдем!- Пес поднялся, он понял, как будто бы,чуждую речь,
Лег на коврик в прихожей, в тепле так приятно лежать,
И всю ночь осторожно старался мой дом, по- собачьи, стеречь.
Ну, а утром, лизнул мою руку и вышли за дверь,
Я рванула в свой вечный безумно - бессмысленный ритм.
Он в свое одиночество…Где же он бродит теперь?
Как противна та жизнь, где есть место лишь только для битв.
И нет времени жить: приручать и дружить и любить…
Ноябрь 2018г