Кириешка

 Это произошло два года назад. "Это" можно даже назвать историей. Было утро. Было лето. Тихо. Я возвращался с прогулки у реки. А вот, забыл, важная деталь - был выходной, суббота. Сами понимаете какой эффект в душе производит сочетание ароматного лета и выходного. И вот несу я это сочетание домой. Возможно, дорогою я размышлял: 1) о святости субботнего отдыха, 2) о великой пользе "лаоцзыньковского" ничегонеделания, 3) о вкусной и полезной еде, которая ждала меня дома (может это была сладкая, сочная морковь или жареная с чесноком молодая стручковая фасоль). Так вот, иду. Сердце ликует от избытка жизни. Чувствую, уже к краям его подходит. Нужно куда-то срочно отдать. Такая жажда поделиться. На улице никого, естественно - утро субботы. Начинаю петь, пританцовывать. И тут вижу "это". Недоуменно останавливаюсь. Медленно и чинно по тротуару ползет... кириешка. Это такой сухарик. В моей голове Лао Цзы тут же перестает жевать фасоль и настороженно откладывает в сторонку морковь. Я наклоняюсь к потерянному сухарю и вижу причину его оживления - муравья, маленького муравья. Есть такие, особо маленькие. Как он бедненький старался! И получалось у него, прямо скажем, не очень. Я почувствовал, как мои мышцы на руках и ногах стали напрягаться в наивном желании соучаствовать его титаническому труду. Что делать? Как помочь этому крохе дотащить лакомство до дома? Мысли сменяли одна другую, и каждая последующая все более и более открывала мою беспомощность. Я - человек, столь могущественный по отношению к муравью, а помочь ничем не могу. Между мной и им непроходимая экзистенциальная пропасть. Любовь не пройдет. И тут, словно кто-то взял меня за руку, точнее за указательный палец и потащил его к сухарику. Через секунду под ним жалобно хрустнула "кириешка" и распалась на три части. Муравейчик в недоумении замер. Я тоже. Мы словно пару секунд молчаливо знакомились друг с другом. Потом он схватил один из кусочков и весело затопал в только ему известном направлении. Сидя на корточках, я решил подождать вернется ли он за оставшимися частями. Для удобства я сел на пятки, упершись локтями в землю. Со стороны это было похоже на человека, решившего ранним утром посреди тротуара совершить поклонение священному хлебному сухарю. Через минут десять к великой радости показался "мой муравей". Он схватил еще один кусок и заторопился обратно. Я не стал дожидаться - вернется ли он снова, а счастливый пошел домой. Через экзистенциальную пропасть был перекинут мост. Любовь все-таки пройдет везде.