Они занимались любовью на спине необъезженной пумы.
Они превращали гусениц во вьющиеся мосты.
Они называли музыку упорядочиваньем шума.
Вдобавок они построили параболу красоты.
Они жили в лесах, где индейцы строгали канады.
Они были зорче сапсанов – слепые, словно кроты.
Они заливались смехом, катаясь на водопадах.
И, хохоча, построили параболу красоты.
Он служил кофеманом в Торонто, она – книгочеем в Найроби.
Каждый вечер они спешили друг к другу, разинув рты.
Потому что с закрытыми ртами так страшно было угробить
гиперболой повседневности параболу красоты.
О них появилась заметка в антинаучном журнале.
«Поздно!» – смеялись пумы и вьющиеся мосты.
Ниоткуда возникнув, они никуда пропали –
точь-в-точь, как ими построенная парабола красоты.