Купил цыпленка- бройлера
в ближайшем магазине.
Принес домой,
на доску взгромоздил,
занес кухонный нож над растолстевшей тушкой,
чтоб расчленить на порционные куски.
Сперва оттяпал бессловесной животине
То, чем господь ее, как многих, наградил,
от тела нежного молоденькой толстушки
и спереди, и сзади отрубил.
Мой нож срезал, подобно гильотине
Цыплячьей плоти жирные шматки.
Как кожуру на спелом апельсине
От мякоти я кожу отделил.
О милосердии, признаться, я тогда
не то что бы не вспомнил, нет,
наоборот,
рука держала нож, не ведая сомненья.
Я кожу всю содрал с неё прилежно.
Затем отрезал я поочередно
от тела
крыльев неразвившихся отростки,
и ног толстенные окорока.
И наконец, филе из нежных грудок
Я от костей нещадно отодрал.
Остался лишь бесформенный обрубок,
Скелет без кожы и без мяса.
Вот так нас жизнь кромсает между прочим,
Срезая ежедневные пласты
С души и со стареющего тела,
Лишая их былого оптимизма
и красоты.