ЛИДИЯ
Сказка долго говорится – а героям не сидится, стало племя подрастать – и права свои качать, во дворце растёт Акакий – при царе, Афоне дьяке, прыщеватый, недалёкий – в ширь раздался, невысокий, нос картошкой, с бельмом глаз – как такой введёт в экстаз. Еремей сынка игнОрит – мол, кургузый опозорит, шарма нет, лишь жрать горазд – и ему милей Ераст, за ручей наладил путь – Андрюшатик просто жуть, но милее всех на свете – правда держится в секрете, что сынок он водянова – сходства с «папой» никакова, но любимец от комлЯ – так и рос с судьбой шутя. С года мыркал в сине море – с Липкой вечно был он в ссоре, рыбу ел Андрей сырцой – и закусывал икрой, овощам он дал отвод – и бросал их в толщу вод, пил пивко, и бился в карты - был ленивым, но азартным, рыбьим жиром весь протух – аж клевал его петух, когда лез яйцом разжиться – и не прочь уже жениться, Липке прямо намекал – што пора устроить бал, всех рыбачек заарканить – с ними будет гулеванить, а не то утопнет с горя – ведь хибарка то у моря. Васса тоже подрастает – и сопель не выпускает, а с Акакием похожа – прыщеватая на рожу, лохмы рыжие в кудряшках – отдыхает на двойняшках, красота, изящность, ум – но прислуживают двум, как никак царёвы детки – но от Липы, с этикеткой, ПерпетУя вродь как мать – и удел их защищать, но все мысли за ручьём – где рыбачки Липы дом, там АндрУсик, синепупый – и гляделки словно лупы, славный отрок НептунА – жаль не смотрит тот со дна.
АЛЛА
Ды када ж Нептуну зрить - стал песком уже сорить - измотала Варькя в доску - так и смОлит папироску - чешуя у ей в засосах - знал бы, чей трудился посох - исслюнявил бы дитЯтку - и кикиморе дал взятку - и не жемчугом, натурой - чтоб не делать Варьку дурой! - А пока ушастый жалок - и отбоя нет от жалоб - то клешню куснула раку - с осьмигом встряла в драку - знает девка самбо круто - завязала в узел спрута - осьминог юзил по илу - а бычки ево на мыло - тот пустил вонючий дым - стал от шалостей седым - водяному выслал иск - ящик шпрот ему за риск! - А АндрУсик весь в отца - рыбу ловит на живца - аллергия от яйца - и с курей не ест мясца - ток лягушку и улитку - и о пиве просит Липку - насосётся пенной жижи - пуп развяжется от грыжи - наорал её он в зыбке - но зато силён на скрипке - как пила скрипит смычок - а со слухом тут брачок! - Вот он Юдинский помёт - ноты на фик не поймёт - виртуоз, как до луны - но изъёрзал три струны! - А вот царские двойнята - хоть глупы и конопаты - и жадны до провианта - но зело сильнЫ талантом! - Васса в вышивке прям Бог - соткала надысь платок - царь и слопал энту тряпку - впечатлила фрукта папку - хоть давился, но жевал - отродясь банан не жрал - тока видел на картине - зоб в слюнявленном сатине - нитки стрянут на зубах - вкус банана просто, ах - смесь пылюки с керосином - и чуток тянуло псиной - но геройски съел экзота - и похож на идиота! - утром царь проснулся в сыпи - и аллюром дёрнул к Липе - оплеухой вывел с транса - а потом послушал Брамса - в исполнении "сыночка" - аж к спине прилипла почка! - А Акакий - иммитатор! - навостряет царь локатор - трактор едет в тронной зале - тот скорей туды педали - чтоб не стырили казну - то страна пойдёт ко дну! - ток вбежал, мотор заглох - обманулся царь, как лох - то Акашка дул в кадык - ждёт ево монарший втык!
ЛИДИЯ
А Ераст растёт тихонько – и седлает лошадёнку, та почти как Сивка Бурка – ростом больше чуть окурка, но сметлива и радушна – арапчонок простодушно, кличку дал ей Колоброд – сам не знал…чиих пород. Но срослись Ераст и конь – копытом секут огонь, часто в поле выезжают – на двоих соображают, ведь лошадка говорит – знает русский и иврит, красотой правда не блещет – но словами зело хлещет, учит разным языкам – намасте тут и салам, чешет фразами Ераст – толмачам он фору даст. Хоть чумаз и толстогуб – кучеряво-рыжий чуб, но удал, отважен, смел – джиу-джитсой овладел, чучел с сеном так шпыняет – и приёмы применяет, что пошла уже молва – забубённа голова, так старательно отлупит – тут же грех он свой искупит, на глаза по пятаку – и повязку на щеку, вдругорядь не оскорбляй – головнёй не называй. Ну а так, простецкий малый – род его не захудалый, по Ерёме коль считать – принцем надоть называть. Лишь Акакия боится – аж сознание мутИтся, как тот горлом звук издаст – столбенеет аж Ераст, так работает кадык – у полцарства сразу бзик, то соловушкой засвищет – а не то того почище, петухом в ночи поёт – баламутит тем народ. Папка бил не раз бареткой – вот подлец, хоть метр с кепкой, имитирует с охоткой – подносил Ерёма водки, притушить штоб сына дар – по полУдни вновь базар, как продрал Акакий очи – заиржал что было мочи, царь скатился со скамейки – а в буркалах мечет змейки, лицедея по загривку – а себе стакан наливки, от детей весьма устал – плохо ел, с опаской спал. Васса тож не без причуды – вышивает изумрудом, груши, яблоки, да сливы – а с желудком рецидивы, натюрмОрты ест дочурки – холодец бы ел из курки, холст жует как витамин – а потом сморчок за тын, тут Акакий дерёт глотку – у Ерёмы снова ходка, обуздал его испуг – «косолапого» недуг.
АЛЛА
Измотали царя дети - нет покоя и в клозете - ток пристроился со вздохом - залп дуплетом дал горохом - слышит вдруг, змея шипит - видно чует общепит! - царь с испугу обмарался - то Акашка баловался - издавая звуки кобры! - поломает батя рёбры - ведь не знает, что он сын - хоть и рыжий тот, как блин - и усыпан конопушкой - вродь шрапнелью били с пушки! - Перебил царю толчок - во, талантлив как, сморчок - в подражании искустен - не нашли ж ево в капусте - он от Липы царский отпрыск - долог был монарший отпуск - позабыл, где сеял семя - правду знать ещё не время! - Поменял Ерём кальсоны - и без лишнева фасона - кинул с пялец в зоб крыжовник - тырил, будто уголовник - шитый бисерами плод - мангу Вассиных работ - из сатина и батиста - на чём свет кляня артиста - што согнал ево с насеста - царский выводок инцеста! - Душу грел один АндрОшка - шкурка синяя в гармошку - и ещё губан Ераст - не считался за балласт - правда был чернее ваксы - и размер, чуть больше таксы - на сапог похож с кирзы - в джигитовке брал призы - колобродил с Колобродом - шарил в хинди с переводом - и на англицком он шпрехал - на коньке, как кукиш ехал - не гляди, что сам с окурок - в джиу-джитсе дюжа юрок - видом, хоть на две затяжки - но зелО силён в растяжке - и в обиду не даётся - типа ниньдзи он дерётся - вырубает хряка с пятки - страшен в рукопашной схватке - не ухватишь, мал как тля - ды и скользкий, как сопля! - Сивка, нянькой при Ерасте - дышит пламенем из пасти - сам в полоску, чисто зебра - на горбу евонном, негра - неотличен от угля - но байстрюк от короля! - в чистом поле скачут с ветром - на Ерасте шуба ретро - горностаев мех истёрся - но сидел на Сивке с форсом - чёто пел на эсперанто - и сморкался в аксельбанты! - Царь глядел и умилялся - тожа в бороду сморкался - глядя мутно с слёз рассола - подрастает честь престола! - и не жмут монарху роги - ток за "дочку" он в тревоге - как там Варькя среди рыб? - и жевал солёный гриб...
ЛИДИЯ
А Марго растёт у дьяка – восемнадцать уже с гаком, не урод, весьма приятна – величава и опрятна, только щёки в конопатках – «упражнения» на грядках, дан не хилый результат – ведь Гераська тот солдат, в производстве чад силён – Маргаритка его клон, с под кокошника рыжИна – но совсем не образина, нравом кроткая овечка – с дьяком льют для церкви свечки, и поёт в церковном хоре – а рисует только море, рыб, русалок, да медуз – и не против брачных уз. Скарабея постарела – на подворье не смотрела, знать, прошёл любовный пыл – но Герасим не остыл, у калитки всё шныряет – свистом кралю вызывает, хоть немного охромел – зуб во рту единый цел, с порток сыпется песок – искривился позвонок, плохо видит, слух в отключке – а мечтает всё о случке, дьяк дрючком не раз ссудил – но Гераська всё ходил. А Марго смеялась громко – хоть являлася потомком, смех красотку разбирал – как «папаня» горло драл, ведь родной кажись отец – его гены, наконец, не признала в старикашке – в конопатой его ряшке, кто красу ту сотворил – как Афоньку заменил. А Акашка и Вассюта – из дворцового уюта, навещали дом рыбачки – там и кошки, и собачки, там улов всегда приличный – ловят с Липою в водичке, рыбаки ни дать, ни взять – все пошли в родную мать. Та готова расстелиться – в лодке рядом примоститься, пусть портрет родного папы – кривоноги, косолапы, прыщеваты и курносы – так не к ней эти вопросы, Еремей их наградил – так на бреге нашкодил, не помогут наговоры - вон лицо…как помидоры, ряшки светятся от жира – не лицо, свинячье рыло, но для матери отрада – и ущербным дюже рада, накормить их посытней – это ж участь матерей. Но АндрУшка смотрит хмуро – и созрела авантюра, как избавить от докуки – тёр паршивец уже руки, в пищу бросил он пурген – в рыбий маменькин жюльен, ща супку вы навернёте – и накажите аж тёте, как в рыбацкий дом ходить – в животе зачнёт бурлить.