Народ раскис, погряз в небытии.
И небо плоское, и твердь.
И горизонт событий вокруг родной Земли
висит домокловым мечом и не даёт взлететь.
В бардовом промежутке между сном и явью
безродные слова, безродные мечты.
И самообман едкой серой вязью
висит подобием души.
И светлые тела, - всё больше пузыри.
И громкие дела всё больше для икон.
И на место родной, трепетной любви
ставят отвратительный, чужой, безродный трон
поверх самовлюблённых, чёрных изваяний,
вбитых в топь глину раскисшей мутной лжи,
гнойной, вязкой коркой истошных притязаний
на райские просторы Божеской души.