Граффити

Тома Мин
* Панк-поэт

Юношеским,  радостным воплем:
«У вас всё слишком серьезно!»-

он быстро вошел в новую роль
поэта "панк рок-н-ролл".

Взрывая динамитом клетки головного мозга,
он хотел стать мифом, который сам себя создал…

Свой спектакль о скудоумии истеблишмента
он играл на улице, как на авансцене:

«Фидель –
    идеальный революционер!

Дядюшка Мао и джядюшка Хо!
Ваше время снова пришло! -
            
Будьте мудры.
Врубайтесь в дух нашей борьбы,

но на самопожертвование не поведитесь:
революция – это не ради самоубийства,
                а ради жизни".

Страсть к абсурду делала его славным и  милым,
но в общении ненадежным и просто невыносимым.

*нация отчужденной молодежи

Мы -  нация,
мы - братство

людей
левых идей,

мы - противовес конкуренции
яйцеголовой интеллигенции.

Наша страна всюду с нами
            как состояние
                нашего сознания.

Друг для друга
мы ищем нечто получше
                собственности и денег…
Это не инфантильная потуга -
                это решение,

это состояние ума.
Я –
дитя
шестидесятых.
Наш  род занятий -

Культурная  революция.
Долой Конфуция!



* Колькулятор

Колькулятор –
            сплетенные системы
                сложений, делений.
Не тратя
            ни одной мысли,
                можно  решить всё очень быстро.


Например,  кто-то приходит с великими чувствами,
а ты ему говоришь: «… минуточку,

вычислим сначала погрешности, пределы
и вероятную стоимость этого дела!»

Колькулятор —  акцент,  знак,  символ
нашей без - умной жизни:

не тратя ни одной мысли,
можно решить все быстро.

***  с одного уровня на другой

автомобили - горизонтально,
лифт - вертикально
перемещают  людскую массу
                с одного уровня на другой;

люди подхватываются,
всасываются
                без раздумий, каждый своей чередой.

Наземные
подземные

поезда
снуют сюда - туда.

мы спешим
                всегда и  везде,
а если  стоим,
            то с секундомером в руке.

Вдруг -  синкопа, пауза. В этом  провале,
в тридцатисекундном интервале
мы успеваем
перекинуться словами.

Силовыми линиями
пронизано

«общественное тело» -
любой путь ведет к Цели,

если, конечно,  слишком долго не размышлять
и этот, заданный Кем-то ритм,  не нарушать.


*  Книги стаями черных птиц

сколько книжек она прочла!
Откуда они  все  взялись?
Кружили стаями черных птиц
над ней. А тогда ... она одна

стояла в их  черном кругу
на, еще не примятом, белом  снегу. 


* in vino veritas

Винная истина явлена миру,
Единое -  мир; все — едино.

Я пью. Я „приму"
            этот мир весь целиком ...
а потом докажу,
            что каменщик и Платон

это все одно и то же.
Эх, был бы я помоложе…





*  потеря великая

Когда в той же «телеге жизни»
ты уже катишься  под гору,
когда и детство, и зрелость зримы
как давно ушедшие  годы,
               
вдруг замечаешь потерю великую:
утеряно Нечто единое, слитное,
Тогда  каждым утром ты был зван на пир,
и каждым утром подароком тебе  - любовь и мир.

* Дыхание.

Вселенная  дышит...так же,
как человек, и даже

как трава или  мошка малая.
Вселенная вздыхает каждые

двадцать четыре часа,
заставляя вздыхать и нас, и небеса.

*  туда же

наработавшись в одиночестве,
возвращаясь обратно в общество,
радость испытываешь уже от того,
что  течешь туда же… куда и оно,

теку как волна, рядом  волны-собратья
...
Удовольствие скоро сменило, однако,
предчувствие неменуемого плена
в энергетическом волн бурлении.


*  коммерсант от мысли

В нашей, новой  эпохе,
в повышенном  обороте
мыслей и впечатлений,
естественным следствием
                -  уклонения

от  кропотливой интеллектуальной переработки,
где мозг уже заменен предложением - спросом,

а сам мыслитель —
коммерсантом от мысли.



***

Первоимпульс приключений Духа

свободное хотение,
«игра художника в мир»,
чтобы снять  напряжение
между миром  и им.

Патетические «воспарения» -
лишь поиск удовлетворения

в субъективной  бесконечности,
в свободе от обусловленного, конечного,

поиск утверждений самого себя -
всё это в отрицании всего и вся.

Просто наслаждаться этой игрой как самоцелью,
не ища никакого результата и никакой высшей цели.

***Так забавляется Гений


гений –
само божество,
непостижимое для глупцов,
но проникающее во всех достойных проникновений.

гений
обрекает своих  детей на гонения,

и в разных "образах"
владеет сердцами своих апостолов,

которых ждет непостижимое слияние
с источником и просветлений, и страданий.

Боги их будут  тревожить  в пророческих снах;
и все равно – снизойдёт ли  «экстаз»

или, вдруг, с зелёных лугов,

бабочкой, к ним залетит  Психея.
Так забавляется Гений.


* Одиночество нужно заслужить

 
в одиночестве Ты будешь всем на свете -
на свете том и на свете этом.

Разложу по полочкам
свое одиночество.

Мой звучит монолог -
сам с собой диалог.

Сам с собой. Сам по себе.
Нет смысла в любви и борьбе.

* Незатейливая  демонология.

 
Художник оплачивает моменты
вдохновения перманентными
провалами в собственной жизни.

Когда он гениален –
он странен,
он  в трансе,
он не «в себе»,
он «сам не свой».   
Будто это другой
полюс его существования.
Когда он спонтанно,
спорадически
возвращается в бессознательное,
тело его, 
занятое на время каким- нибудь демоном
или умершим, или элементарным существом,
становится орудием художественных
суггестий.

Художник — невинный плагиатор,
понятия не имеющий о том,
что, собственно, и кого
он лунатически обкрадывает.


*  из того времени

вещи, что когда - то были восприняты нами,
превращаются в Нечто -  нематериальное:

они состоят из вещества «того Меня»,
и волшебно хранят в себе Те времена.

Шар и гирлянды когда-то сверкавшее,
Хранят в себе нас, рождества ожидавших,
В них живой проблеск  -  звуков, мгновений
Мира Того, что был так откровенен.


 3. Мистерия-буф

И вот неизбежность встаёт
Прямолинейней  несбывшегося,
Упорно манит, зовет,
Небом тревожным колышется.

Лампа горит до утра.
Вашими песнями стравлена.
Музыка мучит меня.
Признаться? - Да! я оставила

И лица, и пыль, и шум,
и страсти, водившие по мосту.
Играла мистерию-буф -
все прозвучало попусту.

Бессмысленность. Зной. Пыль.
Нет разницы - небыль иль быль.

* любовная болезнь

эта болезнь
не есть

желание
обладания,

это нежное самообнажение -
пение - мягкое падение

покрова с этого мира.
Ради этого отказываешься от обладания любимой.


* во сне так бывает, или в юности

я произносил  гениальную речь,
но просыпаясь, едва успел
поймать последние слова
этого сна.

Произнес их снова  - и оказалось,
что они вовсе не так прекрасны,
как во сне мне то представлялось.


мой ли?

Вошла, но не закрыла дверь.
"Я гостья. Здравствуй". Встретил.
Сажал на стул.  Тепло...  и хмель...
(но за окошком так тревожно ветер!).

Расспрашивал. Выведывал. А я - ждала.
Воглядывалась, вслушивалась... мой ли?
А ветер шепчет на ухо: "... зачем ушла?
Со мной - теплее, и со мной - свободней.

Зачем сюда вошла? Придумала опять на три денька
ты сказку для себя. Чудница!".
А я  сижу на стуле у огня.
Погреюсь и уйду. А он дивится.

Я греюсь. Песенку шепчу.
Он слушает, да не поймет мой шёпот.
У нас тепло. Я в воздухе рукой дворцы черчу,
дорогу к ним... Путь дальше с ветром  долог.


5. Сцена.Видение. Казнь.

Разбужен звуком трубным.
На поле шумит толпа,
оттуда уж запах трупный -
казнь совершена.

Разбита, растоптана смута -
истина? ложь? враньё?
Вижу кружит над трупом
черное вороньё.

Вокруг притоптаны злаки.
Палач отирает топор.
Расходятся тихо зеваки -
свершился приговор.

Вдруг конский топот.
Гонец.
"Оправдан!" - "Поздно...
Конец."

Безмолвьем омоют раны -
честь эта им сладка.
Завтра будут все страны
славить... уже мертвеца.


* нет ничего чудесней

нет ничего чудесней
Песни Песней.

Рядом с нашим временем

духа  властелины
горными вершинами
высятся над  равниной
Готика и Ренессанс
Где они сейчас?
 
*  Священный меч. Храм Прэахкхан

Входя, мы ахнули  от изумления:
Дорогу в храм указывали изображения
духов в человеческий рост. Слева —
с улыбками раскосых глаз – дэвы.

Своими удлиненными ушами,
они веками
внимают
музыку внутренней тишины.

Справа — асуры с округлыми глазами,
приплюснутыми большими носами,
сардонической усмешкой на губах.
Они хранители меча Прасат Бакан.

* можно бы было в эти тайны проникнуть?

 
У неё были зубы мелкие и немного неровные —
отчего улыбка была одновременно и хищной, и скорбной.

Акт соития её приводил в изнеможение столь глубокое,
что оно походило на смерть.  Мне ничего не стоило

раз за разом доводить её до оргазма.
И все Это у нас получалось прекрасно,

настолько прекрасно, что поражало:
как быстро мы подводили друг друга к экстазу,

как машины, работающие на полных оборотах,
решая  исключительно технические вопросы.
 

Не спеша,  медленно и постепенно
Мы проникали с ней в сокровенное:

в тайный смысл  наслаждения, страсти.
...  жаль, но  надо было расстаться.


* что потребно веку непотребному

« Век Потребления!» -
слышим мы ежедневно.
Но кто потребитель?
и что потребно?
мы все стали агентами
века непотребного

* шанс

в жизни раз  или  два
выпадает шанс навсегда

все изменить,
как бы перескочить
               
на другую колею.
 
но стоит засомневаться,
и в безвольное пространство
ускользаешь - теперь поздно пытаться…

но кто знает?

Может еще раз
подвернется шанс?

Я смотрю в оба,
Чтобы

не прозевать...


*дезоксирибонуклеиновое похмелье

мне было просто необходимо,
чтобы сегодня меня любили.

кнопка компа, вот оно сразу:

имя твое, лицо и голос
выскакивают, как из тостера тосты.

заФиксированные точки жизненного пути:
рождение, любовь, смерть —  их всего три.
но к любви
склоняет  всепоглощающий ужас смерти.
Фокус понятен?  - не будем  младенцами:

с libido  и  cogito у нас все в порядке,
но чёртово ego  легло проклятием.

кстати,

в этом бреду придется мне все таки разбираться,
но после смерти, конечно, не раньше.