С монахом свет уходит в келью,
поклоны бьёт, спаси же мя,
до утра с тонкою метелью…,
глаза протёр, следы сурьмя.
Апрель зелёной дышит снедью,
играет, дарит векселя,
и отливая красной медью
бросает в краску тополя.
Ажурной светлою полоской
сосняк на Кубину смотрел,
что притворялась белой кошкой,
снежок в том право наторел.
Ручьи спешат к весне на Вече
ещё не крутится вода,
но где-то там, внутри, далече,
шурфы заложила Орда.
Рубцы на сердцевине, вето,
Устьянской родины помол
где храма купол смотрит в лето,
а дом, растратил много смол.
В селе смешались стиль и время:
купца в насмешку красный схрон
и церкви, что склонив колено,
всё бьют пасхальный перезвон.
Базарный день, кругом толкучка
беспечно движется народ,
последний снег в плывущей тучке
упал в раскрытый огород.
В рубашке баской под хмельком
мужик по площади шагает
и что - то мне твердит тайком,
час праздника с душой сверяет.