эвакуация с Галлиполи 1915
Вот и всё, наступил час прощанья, Билл,
Нет горше сердечных мук
Спать мёртвым сном тебя бросить, старик,
Мой лучший солдатский друг.
Кто-то удар запорол, говорят,
Кто, по мне, не разберёшь;
Но место, где дрался ты и погиб,
Оставить - как в сердце нож.
Ряды могильных холмов в местах
За победный финал борьбы,
Залог запоздало грядущих побед –
Имперских сынов гробы.
Уходим, но будет Австралия чтить
С бурной гордостью тех сынов,
Кто встал под ружьё на её призыв
Из селений и городов.
Уходим ли мы, остаёмся ли мы,
Это, в общем-то, всё равно.
Австралии имя на древе в цвету –
Во славе – навек оно.
Уйду, но надеюсь схватиться вновь
С хитрым турком в один из дней,
А в бой ли идти, или брюхом пахать
Окоп - нет труда грязней.
Война - война, и сказать, что враг
Силён, не сказать ничего;
Но пусть и сражался он, как солдат,
Я ненавижу его.
Потому что помню, как ты упал
Средь замешкавшихся парней
В атаке ночью черней чернил,
Сатира грехов черней.
Печали слабость не для бойцов,
Но клянусь, если сталь на сталь,
Мой штык, по которому кровь течёт,
Споёт, до чего мне жаль.
Прощай же, Билл, коль судьба добра,
Как наступит акаций цвет,
Для луки седельной сплету венок,
Чтить друга военных лет.
Трясясь ли на дряхлом одре верхом,
Чтоб в отару овцу загнать,
Вспомню взрытый снарядом клочок земли,
Где вышло тебе лежать.
Покойся с честью: ты умер так,
Как сам хотел; отдыхай.
Длинней без тебя станут сутки, Билл;
Прощай, дружище, прощай.
февраль 1916
***
GOOD-BYE
Evacuation of Gallipoli, 1915
It has come to the last and it's good-bye, Bill,
I'm sick at the heart and sad
To leave you sleeping, old cobber, the best
That ever a swaddy had.
Somebody's bungled the job, it is said,
Who, it isn't for me to know,
But leaving the place where you fought and died
Is stabbing my heart to go.
The lanes of mounds on the beach and hills.
In the spots that we fought to win,
The pledges of victories tardily won,
The graves of an Empire's kin.
We're going, but over Australia way
They will speak with a welling pride
Of sons who have answered the call to arms
From the city and countryside.
And whether we're leaving or whether we stay
It is much in a way the same.
For deep in the side of the green tree — Fame —
Is bitten Australia's name.
I'm going, but hoping to meet again
On the level the wily Turk,
For fighting and crouching in traverse and trench
Is a sordid kind of work.
But war is war, and it’s little to say
That our enemy played the game;
He fought us as clean as a soldier may,
But I hate him just the same.
For I can't forget when you took the count
In a stunt to the left of Ouinns',
A night as black as the ace of spades
Or a fallen Satyr's sins.
Soft sentiment isn't for soldier men,
But I swear when it's steel to steel
The point of my bajonet dripping red
Will prove of the things I feel.
So good-bye, Bill, if the Fates are kind
When the wattle trees burst to flame,
I will twine a wreath at my saddle bow
To honour my comrade's name.
Or dozing along on the old stock horse.
In the wake of the straying sheep.
Little doubt that I'll dream of this shell-torn spot
Where I left you here to sleep.
Asleep with honour I leave you now,
You died as you wished to die.
The days will be longer without you, Bill;
Good-bye, old fellow, good-bye.
February 1916
Frank E. Westbrook