Ходил кораблик «Элис Мэй» средь Юкона стремнин.
Его от Доусона вниз все знали, как один.
Его создатель, капитан, владелец Сайлас Гир
Последним судно уводил сквозь злой ледовый мир;
Он сам смолил его, чинил, сам правил все дела,
И сам рубил по берегам он ельник для котла.
Своей рукою судно вёл средь мощных, бурных вод
И по глухим ручьям, куда другим заказан вход.
С такой осадкой, хвастал он, да хоть закрой глаза,
Пройти раз плюнуть по траве, коль есть на ней роса.
Пришли суда, ушли суда, но каждый год в строю,
Вёл шкипер с грузом «Элис Мэй» пыхтящую свою.
Был Сайлас Гир не трус; и мир, и чёрт ему знаком,
Но из-за язвы в основном питался молоком.
И при себе корову он джерсийскую держал,
И кроткой ей, что всех добрей, он имя Кэтлин дал.
И так источник молока был шкипером любим,
Что уж куда бы тот ни шёл, корова вместе с ним.
В каюте крохотной он сам едва приткнуться мог,
А всё ж верёвкою обнёс для Кэтлин уголок.
Она его певучим «му-у» будила по утрам,
Её по носу потрепав, он двигал по делам.
А путь дневной закончит свой, причалит на ночь он,
Её дыхание над ним дарило мирный сон.
Был поселенцев на реке един суровый мир:
Являли трогательный вид с бурёнкой Сайлас Гир.
Раз курит трубку кэп, жуёт корова, мир да лад,
На борт явилась поэтесса мисс Белинда Бадд.
«Хочу в поэме мощь воспеть Юкона красоты,
А ваш отважный барк придаст романтики мечты».
Ошеломлён немного, он ей отказал в ответ:
«Я извиняюсь, мисс, тут мест для пассажиров нет.
Мы возим грузы, и куда вас деть, не знаю я;
Для женщин нет у нас кают, а та, что есть – моя.
Там восемь футов* между стен, куда ещё тесней?
И то я с Кэтлин их делю, с коровою своей».
Но леди только горячей про Юкон завела,
Что с Кэтлин, ради сих красот, ужиться бы могла.
Такой запал, что кэп сказал: «Чёрт! Натиск я люблю,
И койку вам отдам, а сам на палубе посплю».
Жизнь потекла; но мисс пришла просить его опять:
«Кэтлин мила, но не могла б корова не мычать?
Чуть свет в окне – и в ухо мне она гудит трубой,
Зато всю ночь она не прочь храпеть над головой.
О да, с тоски, вы так близки, ей вас не достаёт,
Но всякий раз боюсь: сейчас она меня лизнёт.
И потому-то моему Пегасу не вспорхнуть…
Нельзя ли ей найти скорей местечко где-нибудь?»
Прощай, покой; кэп сам не свой, предвидя суету,
Поскрёб затылок: «Места нет ни дюйма на борту.
Повсюду груз, куда ни ткнусь: внавал, за рядом ряд.
Семь тёртых старожилов – те едва ль не стоя спят.
Простите, мисс, её каприз, что музу гонит прочь,
Что нужных фраз в сияньи глаз её найти невмочь;
Я сам любил янтарный свет, струящийся из них,
А бакенбард начнёт жевать, веселье на двоих.
Я не поэт, что нет, то нет; но чёрт! Как человек,
Я помогу вам, чем могу, устроить ваш ночлег».
Кусая ус, пытаясь курс держать и нужный план
Родить вот-вот, полно хлопот знал Сайлас капитан.
Вдруг, озарён, бросает он помощнику приказ:
«Дуй, Пэтси, вниз, и нашу мисс тащи наверх сей час.
Гип-гип, ура! Скажи, пора поднять повыше нос,
И дай ей знак: я знаю, как решить её вопрос».
На Пэтси зов мисс Бадд без слов взлетела, как листок;
Стоит она, надежд полна, глазеет на поток;
Кэп молодцом, светясь лицом, ликуя видом всем,
По трапу слез, внизу исчез из виду, а затем,
Сияя, как в лучах пятак, идёт назад; и вот
Кэп Гир, как лорд учтив и горд, в каюту мисс ведёт:
«Теперь пишите от души про Юкон день и ночь
Сколь хватит сил, ведь я решил, чем с Кэтлин вам помочь.
Я думал так, и думал сяк; и словно грянул гром!
Верёвку снял и божью тварь давай вертеть кругом.
Чтоб в ухо вам не дать мычать, храпеть в лицо притом,
Я - гляньте, леди! Развернул… корову к вам хвостом».
***
Kathleen
It was the steamer Alice May that sailed the Yukon foam.
And touched in every river camp from Dawson down to Nome.
It was her builder, owner, pilot, Captain Silas Geer,
Who took her through the angry ice, the last boat of the year;
Who patched her cracks with gunny sacks and wound her pipes with wire,
And cut the spruce upon the banks to feed her boiler fire;
Who headed her into the stream and bucked its mighty flow,
And nosed her up the little creeks where no one else would go;
Who bragged she had so small a draft, if dew were on the grass,
With gallant heart and half a start his little boat would pass.
Aye, ships might come and ships might go, but steady every year
The Alice May would chug away with Skipper Silas Geer.
Now though Cap geer had ne'er a fear the devil he could bilk,
He owned a gastric ulcer and his grub was mostly milk.
He also owned a Jersey cow to furnish him the same,
So soft and sleek and mild and meek, and Kathleen was her name.
And so his source of nourishment he got to love her so
That everywhere the captain went the cow would also go;
And though his sleeping quarters were ridiculously small,
He roped a section of them off to make Kathleen a stall.
So every morn she'd wake him up with mellifluous moo,
And he would pat her on the nose and go to wake the crew.
Then when he'd done his daily run and hitched on to the bank,
She'd breath above his pillow till to soothing sleep he sank.
So up and down the river seeded sourdoughs would allow,
They made a touching tableau, Captain Silas and his cow.
Now as the Captain puffed his pipe and Kathleen chewed her cud,
There came to him a poetess, a Miss Belinda Budd.
"An epic I would write," said she, "about this mighty stream,
And from your gallant bark 'twould be romantic as a dream."
Somewhat amazed the Captain gazed at her and shook his head;
"I'm sorry, Miss, but we don't take she passengers," he said.
"My boat's a freighter, we have no accommodation space
For women-folk - my cabin is the only private palce.
It's eight foot small from wall to wall, and I have, anyhow,
No room to spare, for half I share with Kathleen, That's my cow."
The lady sighed, then soft replied: "I love your Yukon scene,
And for its sake your room I'll take, and put up with Kathleen."
Well, she was so dead set to go the Captain said: "By heck!
I like your spunk; you take my bunk and I'll camp on the deck."
So days went by then with a sigh she sought him so anew:
"Oh, Captain Geer, Kathleen's a dear, but does she have to moo?
In early morn like motor horn she bellows overhead,
While all the night without respite she snores above my bed.
I know it's true she dotes on you, your smile she seems to miss;
She leans so near I live in fear my brow she'll try to kiss.
Her fond regard makes it so hard my Pegasus to spur...
Oh, please be kind and try to find another place for her."
Bereft of cheer was captain Geer; his face was glazed with gloom:
He scratched his head: "There ain't," he said, "another inch of room.
With freight we're packed; it's stowed and stacked - why even on the deck.
There's seven salted sourdoughs and they're sleeping neck and neck.
I'm sorry, Miss, that Kathleen's kiss has put your muse to flight;
I realize her amber eyes abstract you when you write.
I used to love them orbs above a-shining down on me,
And when she'd chew my whickers you can't calculate my glee.
I ain't at all poetical, but gosh! I guess your plight,
So I will try to plan what I can fix up for to-night."
Thus while upon her berth the wan and weary Author Budd
Bewailed her fate, Kathleen sedate above her chewed her cud;
And as he sought with brain distraught a steady course to steer,
Yet find a plan, a worried man was Captain Silas Geer.
Then suddenly alert was he, he hollerred to his mate;
"Hi, Patsy, press our poetess to climb on deck and wait.
Hip-hip-hooray! Bid her be gay and never more despair;
My search is crowned - by heck, I've found an answer to her prayer."
To Patsy's yell like glad gazelle came bounding Bardess Budd;
No more forlorn, with hope new-born she faced the foaming flood;
While down the stair with eager air was seen to disappear,
Like one inspired (by genius fired) exultant Captain Geer.
Then up he came with eye aflame and honest face aglow,
And oh, how loud he laughed, as proud he led her down below.
"Now you may write by day or night upon our Yukon scene,
For I," he cried, "have clarified the problem of Kathleen.
I thought a lot, then like a shot the remedy I found:
I jest unhitched her rope and switched the loving creature round.
No more her moo will trouble you, you'll sleep right restful now.
Look, Lady, look! - I'm giving you... the tail end of the cow."
Robert William Service