Шум и гам на княжий двор выплеснул из горницы,
От такой-то новости, весь настрой испортился.
До пиров, веселия – больше нет желания,
К встречи грозного посла, приложить б старание:
Лапник свежий нарубить, ворота украсить,
И, опять же, разносолов ко столу доставить.
Рыбки славной потушить, осетров да стерляди,
Угостить, как водится, нечто мы, да нелюди.
А сенные девушки, всё скребут, стараются,
До прибытия посла еле управляются.
Уф, готово всё, кажись, даже банька парится,
Лишь, проклятый басурман, всё никак не кажется.
Глядь, а он под Киевом, станом стал играючи,
Пока место ищет князь, встречи ожидаючи.
Но, уж скачет, да видать, с малою дружиною,
И восходит на крыльцо поступью звериною.
Не высокий, но крепыш, тяжкий взгляд с прищуром,
И Владимир сам пред ним выглядит понурым.
Тот же смотрит свысока, хоть и ниже ростом,
Княжить – это хорошо, Князем быть – не просто.
«Я к тебе, Владимир князь, с грамоткой пожаловал,
Ты ж, никак, двенадцать лет нас в Орде не радовал.
Накопился за тобой – долг, и он не маленький,
Не пора ль его отдать, да раскрыть подвалены.
Да, я слышал у тебя, дочка раскрасавица,
Коли в жёны мне отдашь, то дела поправятся.
Ведь тогда пред ханом я, слово б мог замолвить,
Оправдаться свадебкой, иль, хотя б, помолвкой».
«Как зовут тебя, посол, величать то надо,
Как представить дочери, дорогой отраде».
«Я, Иванов сын, Василий, тутошнего рода,
Только с детских лет лишён был родного крова.
Увезён, давно, в Орду, но прижился, вырос,
И за удаль, за свою, выбился в батыры.
Но, довольно обо мне, я посол ведь ныне,
И со мной, ты видел сам, добрая дружина.
Ну, так как, решим с тобою, только лишь мощною,
Или, через дщерь свою, станешь мне роднёю».
Долг есть долг, двенадцать лет, всё же не платили,
Как послу не потакать, чтобы попустили.
«Ты с дороги чай устал, да в пути умаялся,
Отдохнул сначала бы, в баньке вот попарился.
Воля, хоть она моя, требует согласия,
Затрудняюсь отвечать без её участия».
И пошёл к Забавушке, дочери любимыя,
Подбирая доводы ей неоспоримые.
«Да, окститесь, тятенька, где же это видано,
Девицу за женщину, выдать неожиданно…
Посмотрите на посла,
И щетинка не взросла,
У него походочка,
Как по зорьке лодочка,
Выплывает, что скользит,
И на вид не отличить.
Ты не верь его речам,
А поверь своим очам.
Перески-то тоненьки,
Ноготочки востреньки
И следы от жуковенья,
Не сошли в одно мгновенье.
Посмотри, как длань легка,
Да, и пясть его нежна…»
«Ладно, дочка, поглядим,
Ложь от правды отделим.
Гость сейчас наш парится,
Там всё и проявится».
И спешит скорей во двор, в баиньку торопится,
А в душе сомнения от слов дочки копятся.
"Как бы не было позора, как бы не было беды,
Он не просто сам собою, представитель ведь Орды".
А посол уже навстречу,
И ведёт такие речи:
«Прикажи ещё позвать,
Что бы мышцы поразмять,
Всех своих богатырей,
Помогучей, посильней.
Что-то мне не можется,
Побороться хочется».
Вот пришли на княжий зов, самые могучие,
И закончилось на том их благополучие.
Как сошлись они с послом, молодые, крепкие,
Отползали ж от него, княжьими молебнами.
У кого, да из плеча, руку вон повыдернул,
Кому ногу поломал, кому пальцы вывихнул.
«Хватит, слышишь, подожди, хоть оставь для семени,
Ни к чему калечить их, всё же раньше времени».
И опять торопится, Князь к своей Забавушке,
«Примирись, голубушка, то ж ради державушки.
И к тому ж, он всё же муж, зря ты так тревожилась,
От напраслины своей, только зря корёжилась».
«Не позорься государь,
Не введи грех на алтарь.
Присмотрись-ка до посла,
Вас ведь баба провела.
Сядет на скамеечку,
Словно бы на реечку,
Стёгна-то она как жмёт,
Знай, добро всё бережёт.
Не позорьтесь, батюшка,
Ну, не тот он, зятюшку».
«Ладно, спробую ещё, предлажу-ка партию,
Перед тем как пировать, разыграть нам в тавлию».
«Что сегодня на кону?»
«Ставлю я – свою казну».
«Если ж партия моя,
То бери меня в зятья».
И сидят, сражаются, белыми, то чёрными,
Двигая по клеточкам, пальцами проворными.
Только нет удачи князю, сколько не старался,
Осознать приходится, что в ощип попался.