Скоро звёзды в ночи засияют,
и луна свою горечь прольёт,
светом тусклым поля озаряя,
и бессонницей вдруг расцветёт.
И привидится мне как с тобою
ходим мы по зелёным лугам
молодою и ясной порою,
веря свету и солнечным дням.
Что-то мы там не дорисовали,
что-то стёрли увязнув в толпе,
что-то в робости дел надорвали,
веря всем и не веря себе.
И так больно, что хочется выйти
среди ночи и грозно завыть,
но бессилия сильные нити
не дают уж ни думать, ни жить.
Почему-то дремавшие страхи
побеждают все наши дела
и как будто до жертвенной плахи
жизнь нас к новой черте подвела.
И за тою чертой нет надежды,
нет ни веры в какой-то приют
из сплошного покрова одежды
душу греет лишь рваный лоскут.
Наши души становятся злыми,
истрепавшись о мерзость толпы,
пострадавшими, еле живыми,
в одеяньи из дней скорлупы.
И так хочется, взбрыкнув, запрыгнуть
на какой-то высокий бугор
и, запрыгнув, не сгинуть, не сникнуть,
а помчатся в бескрайний простор.
Поборов все дремавшие страхи,
вновь бесстрашно поверить судьбе
и в судьбы завершающем взмахе
снова верить и мне и тебе.