Мало кто из покорителей Парнаса
До крови своих коленок не сдерёт…
Вот и я, увы, уселся на Пегаса
Как Иван ершовский – задом наперёд.
И помчался лихо: через пень колоду,
По наитию, а проще, наугад.
Муза, чувствуя полнейшую свободу,
Завела, смеясь, во множество засад:
То, я в рабство попадал к банальным рифмам,
К ним прикованный, пытался к смыслу плыть…
Тут, конечно, можно вставить слово «рифам»,
Но немного придержу былую прыть.
Что ж касаемо до ритма и размера –
Каюсь, грешник, я совсем о них не знал!
Но такая «необычная» манера
Думал я – таланта яркого сигнал.
Стала кожа обретать оттенок бронзы,
Пышный лавр хоть тень дарил, но ослеплял.
И однажды по причине шаткой позы
Очень быстро я покинул пьедестал.
Отряхнувшись, призадумался немного
И пошёл в страну Поэзии пешком,
Очутившись пред вратами «Диалога».
(Хорошо, что не поддали здесь пинком.)
И внимания оказывая знаки,
(Хоть в стихах я был в ту пору бракодел),
Но во мне «немного умный» сам Куракин
Пусть не сразу, всё ж поэта разглядел.
И сейчас творить порой бывает тяжко,
Но Куракину я шлю земной поклон,
Потому, что в «диалоговской» рубашке
Как поэт я в этих стенах был рождён!