Кругом ему мерещатся враги:
случилось что-нибудь с рассудком?
И мнится смерть, и сонмище могил,
гнездятся страх и спазм в желудке.
Неужто нужен психотерапевт,
коль нету пользы от таблеток?
Беспочвенный унять бы ужас, гнев,
а то ведь в "дурку" можно этак...
Давно мужчине надо отдохнуть:
порядком истрепал нервишки.
Дружок его: "Наплюй! Прими на грудь!
Не стоит заводиться слишком!".
Полоска чёрная, судьбины лик.
Нетвёрд в ногах, скользят подошвы...
Коль ты придёшь унять безмолвный крик,
побудь с "больным" подольше!
А то ведь годы жизнь его крадут,
далёкую от идеала.
Но знает он, что страх и сплин уйдут,
куда-то денется усталость,
когда прильнёт к груди ЕЁ плечо,
услышит пульс он под ключицей,
когда прошепчет милой горячо:
– Ты здесь, любимая Жар-птица!