1
Как сон, как ангелы незримы,
Так я парил на золотых крылах,
И целовали серафимы
Мой светлый лик в лазурных небесах.
Слагали гимны мне наяды,
А дни мерцали нитью жемчугов…
Но я восславил водопады
И рёв безумный пенистых валов!
Гонимый гордою мечтою,
Я тернии избрал земных дорог,
И под греховною звездою
Шагнул за присносущего порог,
Туда, в полночные дубравы,
Пленённый таинством души людской.
Огня, воды и медной славы,
Я бури возжелал, презрев покой.
2
Мчит золотая колесница
Сквозь пламя, ураган и мрак ночей,
А я, неистовый возница,
Стегаю обезумевших коней.
И поклонились мне народы,
Богов во прах сметая и царей:
Кто славы жаждал, кто свободы,
Мне присягал и гений, и злодей.
Жестоким ангелом порока
Я стал теперь, на то, как лилась кровь,
Глядел без страха и упрёка
И немощью души считал любовь.
Любовь?.. Каприз ребра Адама.
За злато, жемчуга и шкуры львиц
Вкусил я прелесть жриц лингама,
Рабынь печальнооких и цариц…
По воле рока в час Веспера
Тоской томимый у дельфийских скал,
Прекрасней, чем мечта трувера,
В тени платанов деву повстречал.
Глаза – сапфир и песни звонки…
Я онемел, колено преклоня,
Но сердце гордой амазонки
Мои дары отвергло и меня.
Жжёт тавром взгляд неколебимый,
Её усмешка – яд пчелиных жал!
И я, безумством одержимый,
В грудь нежную вогнал кривой кинжал.
И неземной красы девица,
Цветок весенний сумрачных дубрав,
В траве, у ног моих, как птица
Затихла, крылья-руки разметав.
Дрожит последнее мерцанье
В кристаллах леденеющих зрачков,
Коснулось смертное дыханье
Губ юной феи эллинских лесов…
3
Уже был проклят небесами,
Уже земную твердь я проклял сам:
Мне жизнь постыла меж рабами.
Явь обратил я к адовым вратам!
Как буря – корабли на рифы,
Так я швырнул весь бренный мир во прах!
И мерзкий пир вершили грифы,
Усевшись на кровавых валунах.
***
Не лей, не лей скупые слёзы:
Не внемлет скорбь летейская вода.
Щедры обманчивые грёзы:
Коварна ты, греховная звезда…