Со всем, что было раньше, примирясь,
любую новость примешь не колеблясь.
В который раз влипая в ту же грязь,
в повторный стыд, в такую же нелепость,
не чувствую испуга школяра,
который не учил, забыл, который
во мне переродился "на ура"
в работника вещательной конторы
под вывеской - артель "греми ведром",
"напрасный труд" и "всё за ваши деньги".
Не нужен запасной аэродром,
никто не скажет пишущему Стеньке -
что, Разин, нас на бабу променял?
В одном челне под парусом единым
стишата переводит в чистый нал
бунтарь-писака, ставший господином
читательских умов, сердец и душ.
А мне бы мимо творческих собраний,
где всем своим оркестр играет туш,
пока идёт делёж на "поле брани" -
дипломов, гонораров и других
регалий, привилегий, мест и званий.
Со всем смирился. Боже, береги
мой тихий островок обетованный.
Мой стол, тетрадь, кофейный аромат,
уход в себя без всяких колебаний.
Эдемский сад, где яблони шумят,
не чуя впереди кровавой бани
уже почти обыденной, земной,
в крови, в поту, в бесстыдстве и разврате.
Пусть время поквитается со мной.
Читатели, слова мои теряйте
до буквы, что никем не учтена -
ни Богом, ни людьми на самом деле.
Но я не с бунтарями на челнах,
я не из тех, кто в зависти галдели -
бросай её, она ко всем нежна,
словесность, что ты в ней нашел, бродяга.
Но снится мне персидская княжна
и остров на краю архипелага.