Покуда были силы,
Упёрся массой тела,
Да так, что, хрустнув, вилы
Вдруг, как из самострела,
Вошли в копну по черень,
Траву поджав, прессуя.
Тем старый метод верен,
Чем больше дней тоскую
По лугу в мятных травах,
Бросавшихся под ноги,
По выросшим в отавах
Стогам совсем убогим.
Я помню бабку Дарью,
И стан её упругий,
Как будто в тело сталью
Вошли рессоры-дуги.
Как точно и умело
Клала стожок по кругу.
А мне казалось тело
Её танцует другу,
Что молодость явила,
И сердце подсказало…
Всего-то – тронул вилы,
А память, как зерцало,
Картины строит детства
И юности в деревне.
Луга, леса в соседстве,
Где хвойные деревья.
Речушка и плотина.
В холодных водах щука.
Плетёная корзина
На столике из бука.
Безмен тяжёлый в арке,
И лампа с керосином.
Поодаль полог маркий
Хламиды парусиной.
Жужжит комар, и мошка
Кусается до крови.
В углу под свечи плошка,
И дед нахмурил брови -
Божественного лика
Нуждались разве бабы.
А дети землянике
Куда как были рады.