Тебя я целовал романской капителью,
Как рухнувшим карнизом
Священных паладинов Рима,
Твой взгляд горел,
Кузнечик баловал
И только ты был оком —
Моего позора.
Я преклонил колени на холодный пол,
На мрамор, где католик отирает лоб,
Где сотни лет согбенный человек
Апостолу Петру мольбу кричит,
Недокричится.
Так я молчу и мчу
Навстречу всей вселенной,
Навстречу тем безжизненным творцам,
Которые просеяли любовь
Из рукава и проса,
Из кучевого облака,
Наплаканных дождей
И дали поцелуй —
Тебе, из самолёта,
Из сотен лет и тысяч манускриптов,
Что созерцаю я
В твоей рубиновой душе.
Я пригвоздил тебя
К вершине панельного дома,
К обратной перспективе
Затхлого футбольного двора,
Я вышел за твою команду,
Напялил майку
И улыбку Бога,
И дал тебе
Любви
Заваренный пакетик чая,
Чтобы отдохнуть,
Прийти в себя,
Наполнить альвеолы
Твоим напевным звуком,
Черствостью миров,
Касанием очков запястья...
Оставить анатомию учёным,
А мне, тебе — молчанье,
Сизое молчанье
Гвалта романских птиц