Печать монашеской тоски
Ложится медленно на лица,
И, с изумлением провидца,
Мы замечаем все мазки,
Которые наносит время
Сухой и крепкою рукой,
Предпочитая не покой,
А жизни горестное бремя.
Всё отрешённей и нежней
Следы печали на портретах,
А, между тем, другим планетам
Уж неоткуда ждать гостей.
Заполонило всё собой
Безмолвие и осторожность,
Душе претила непреложность
Законов, возвестивших зной.
А сиротливость - не для нас,
Она - последняя попытка,
Удача или же ошибка,
Но, всё равно, последний шанс.