Когда горел их Нотр-Дам, рыдал Париж.
Москва, взрывая храм Христа, молчала лишь.
Сегодня плачет, как и все, ведь - фарисей.
В душе ждёт Сталина она и палачей.
Мне право стыдно, господа, за выпад ваш,
Ведь потерпели вы опять позор, пассаж.
Двуликих стадо и толпа наш сов-народ,
Не перестроится никак и прёт и прёт...
Доколь блуждать вам предстоит, бродить во тьме?
И сердце пылкое хранить во льду, в зиме,
И озираться, слушать бред поводырей.
У вас есть зрение и слух, как у людей.
Ну что ж, сгорел их Нотр-Дам, ведь не у нас.
Был он всего лишь Божий Дом, иконостас
И витражи, колокола, весь антураж...
Бог сам решил, где лучше быть, избрал шалаш.