АЛЯСКА
Правда это или миф?
Здравствуй, милая Аляска!
Через Берингов пролив
едет царская коляска.
В небе - след от конских грив.
И меняет сердце краски,
стыд - морской прилив... отлив...
От берёз, от русских ив,
от души - великой, царской -
заклинаю - дух твой жив!
В ИВОВЫХ ВЕТВЯХ
Знаешь, у души такая прыть -
по колено море до прилива.
И не надо много говорить,
только сердце бережней хранить.
Как в ветвях густых седая ива
образ светозарный сохранила,
чтобы от нечистых глаз укрыть.
КОЛЫБЕЛЬНАЯ
Спеленаю горюшко,
мой тяжёлый камушек.
Подниму, как пёрышко,
положу на краешек.
Утекайте в морюшко,
слёзы - речки быстрые.
Баю-баю, горюшко...
Сердце, радость выстрадай.
***
Ум евангельских историй
не хранит в себе - дыра.
Поднимись и ввергнись в море,
неприступная гора!
Ослепленье глаз и мозга.
Дым и смрад - сплошная тьма.
Мудрость светлого ума -
обличение и розга.
КАК ЛЕПТУ
Дай лилипуту сердце гулливера.
Пролей росою благодатный дождь.
Возьми как лепту дань от малой веры.
Так обручённый с морем старый дож
кольцо бросает в глубину с галеры.
РАКУШКА
Час настанет. На горушке
засвистит отшельник-рак
в ухо розовой ракушки.
Разбуди её, дурак!
Вот и ветер сну помеха,
не хранит в шкафу скелет,
он расскажет всем секрет.
Слышишь, моря шум и эхо -
вечной жизни слабый свет...
МНОГО СЛЁЗ
При общем ликованьи звёзд
исторглось море, как из чрева.
И нечестивых всех из гнёзд
гнилого родового древа
земля стряхнула. Много слёз
теперь прольётся для посева.
Чтоб ветер зёрна не унёс,
молилась днём и ночью Дева.
КОРАБЛЬ ПЛЫВЁТ
Корабль плывёт. По штормовым морям,
житейским - в синь покоя неба.
Не вверено ли судно рыбарям?
Улов весомый переполнил невод.
Готов для добрых рыб кукан*.
Негодные отброшены. И с гневом
терзает их цепной морской полкан.
* приспособление для хранения рыбы
***
По правде жить - во лжи не окосеть.
Играет море в прятки с небом.
Из пряжи сканой* связан невод.
По слову Твоему закинем сеть.
* из крепкой, двойной нити
ШИФРОВАЛЬЩИК
минуют печали труды и опасности
придёт шифровальщик с серебряным ключиком
от моря косности -
до моря ясности
по недоступной суровой местности
идёт он дорогой по узкому лучику...
и что с того, что умрёшь в известности
и что с того, что уйдёшь в безгласности
никто не скажет тебе - что лучше
ЖИТЕЙСКОЕ МОРЕ
Паденья, грехи и безумные грёзы.
Житейское море, настанет тот час,
когда по молитве, обильной и слёзной,
услышишь ты грозный всемо;гущий глас:
"Исчезните призраки! Море, преста;ни!"
Да! С умного неба на море падут
все тучи страстей. И на море настанет
Великая тишь. Так святые живут.
МОРЕ И СЕРДЦЕ
Ведали воды пределы свои до потопа.
Страхом ли мерить твою глубину,
море, —
дорога в другую страну.
До окропления сердца целебным иссопом
ждать от стихии пощады почти бесполезно. —
Манит житейское море ко дну —
тянет в холодную, мрачную, тёмную бездну.
Вспомнит ли сердце молитву, хотя бы одну —
Свет озаряет. И страха падёт пелена:
сердце привыкнет к житейским и бурным волнам.
***
Не безумно ли чёрное море,
где слова-корабли
без руля и ветрил -
порождения мыслей, чернее чернил,
тонут в бездне зияющей - горя...
В красном море
телец кровяных,
может быть, зарождается стих,
со стихией безумною споря.
Голос глух, голос кроток и тих.
Не услышит ли синее море...
***
Подчиняясь личным планам,
мы плывём по морю жизни.
И до времени, до срока
спит наш общий Господин...
Есть порядок заведённый.
Сбережёт от катаклизмов,
войн, усобиц, злых поветрий
нашу землю Он один.
Почивает, пребывая
среди всех её событий,
сохраняет, согревая
тёплым веяньем любви.
В сердце чистом и открытом
сотворит Свою обитель,
светом искренним наполнит.
Как жених невесте молвит:
"В светлой радости живи!"
ХЕРУВИМСКОЕ
Житейское оставив попеченье,
идём из темноты, болотной топи -
поднять Царя, носимого на копьях
чинами херувимскими. Спасенье
поднявшимся из гибельной пучины
через волненья, страсти и сомненья -
до самой херувимской сердцевины,
до радости духовной и нетленья.