Старый дом с пожелтевшими стенами
и заросший его фасад
стал похож с течением времени
на пустынный заглохший сад.
И теперь, чтоб добраться до лестницы,
под которой хранились ключи,
пробираюсь заросшей местностью,
через времени плотный щит.
Тюлем темным по стенам свешена
тень минувших густых дождей.
И знакомая с детства орешина,
и щербатый валун под ней,
и условное место заросшее,
сохранившее ржавый ключ
под ступенькой, как обувь изношенной,
в ореоле крапивных туч -
мне оставлено книгой написанной
древом жизни моей семьи,
что в лесу человеческом высится -
ствол и ветви, и корни мои.