Жизнь становилась невыносимой в быте накоротке с несусветными фантазиями моей девочки - питомницы захолустья.
Сколько раз, преследуемая галлюцинациями, она, снедаемая мыслями о гаранте благополучия, казнила себя за языковое помело несущее околесицу, с которым ничего не могла поделать, понукая мной при каждом удобном случае.
Одержимые и неотшлифованные фразы вперемежку с изысканными выражениями неприемлимой лексики, испещрённые красочными эпитетами, бесконтрольно вырывались из её рта.
В её прелестной головке зарождались несусветные планы готовые умереть в схватках и муках, сваленных на мою лысую голову.
Одержимость слов отражающих почти религиозную веру в баснословные деньги приводила меня в полнейшее недоумение и там оставляла. Подспудно я понимал, что можно смотреть на вещи проще, когда их нет. Но она не отставала ни при каких обстоятельствах.
Казалось, прокажённая действительность обрывается внутри меня по ниточке.
Иные бы пали духом, но не оторопелый привыкший ко всему размазня-я, когда-то носивший пальцы вразброс, а теперь на закате лет согревающие компрессы от ушибов.