На оконной раме треснувшая краска,
За стеклом мужчина с женщиною в красном.
У неё на полке книжки и портреты,
На страницы странствий лёг гербарий Риты.
Корабли и рыбы на полотнах Босха,
Вспоминая свечи, растекутся воском.
Каменщик из Йорка воздвигает стены,
Кровь остудит раны, покидая вены.
Утекут сомненья в земли пилигримов,
И дождями смоет грим весёлых мимов.
На краю картины, за оконной рамой,
Треснувшее небо цвета амальгамы.