Печальной повести лады -
беды далёкой отголоском -
оставлю совести киосков
в неброском прошлом и следы
желания о светлом петь,
направлю через кровь и смерть
в любовь к Глаголу, что на голом,
лесоповальном, высшей школой
корней традиций вечных лет,
шуметь умеет в час ненастный
Прекрасным Лесом не напрасным,
даруя выстраданный свет
любому, кто прорывам рад -
сквозь преходящий строй преград
обыденности, что жестока,
так походя, раздумий без -
в духовный, строгий, чистый лад,
мужающий среди утрат,
он - брат всевидящего ока,
зло усмиряющих небес...
Пою, как встарь, страну чудес -
высоковольтным звуком тока
диктата песен на века...
Времён могучая река -
букварь наитий не смывает,
с лица, мне милого, срывает
покров - бессмертная рука,
той гостьи, что страницы "Ада",
когда-то Данте диктовала,
Ахматова была ей рада...
Над памятью лесоповала,
над стынью личных карцеров,
над обещанием расстрела -
встаёт реальность звукоряда,
всей жизнью выстраданных слов...
Мне райского не надо сада,
мне Муза - жизнь в сердцах напела...
Убожество земного тела -
голодный дух переживёт!