В одиночках прокуренных тюрем
Отбываем пожизненный срок
И как будто ещё существуем,
Вроде тлеет в груди уголёк.
Для приличия вздорного верим,
И смеёмся, когда не смешно,
Ухитряемся выстроить терем,
Чтоб в Европу смотрело окно.
По накатанным предками трактам
Чепухой снарядив караван,
Заливаем горючее в трактор
И хлебнув отбываем в туман.
Ну, а рядом такие же тюхи,
Лобызают отцов коллею,
Как дерьмом восторгаются мухи,
Так и мы дурь пиарим свою.
В черепном навигаторе вехи,
Отучился, отбыл, отслужил,
Опосля и до ЗАГСа доехал,
И детишек по плану родил.
Вроде, всё, как у всех по формату,
Не страшнее соседских жена,
Не окрашены трауром даты,
Да и дел, как всегда до хрена,
То сажаем, то чиним, то тащим,
Громоздя по чуланам старьё,
Вроде выглядит мир настоящим,
Но чужое в нём всё, не моё.
Я как будто сошедший со сцены,
Заучивший сермяжную роль,
Тычусь лбом в неприступные стены,
За которыми хитрый король.
Жаль, что я не какой-нибудь страус,
И не в силах таранить песок,
Тяготит меня жизненный статус,
Где я пятым лежу колесом.
Через день в состоянии грогги,
Покидаю заплёванный ринг,
И плетусь по широкой дороге,
Сам с собою один на один.
Мне всё кажется, Боги фальшивят
И за звёздною тканью кулис,
Есть иное значение мира,
На котором основана жизнь.
В одиночках прокуренных тюрем,
Отбываем пожизненный срок,
И как будто ещё существуем,
Но зачем, не ответит никто.