Однажды я поверю в невозврат
на улицу в пыли, где под балконом
сухие виноградины висят
в молельном предпадении наклонном.
Когда-то упадут, и мы им вслед
сухими же ладонями помашем,
как дети через много-много лет
помашут остающимся мамашам,
на войны и гулянки уходя -
кто крест унёс, а кто звезду Давида.
Вот так и я под каплями дождя,
давно ушел, давно пропал из вида,
не став потерей этому райку,
на рай не претендующему даже.
Пожалуй, что себя не обреку
товаром стать на вечной распродаже
предметов старины - не подлежат
возврату и обмену горожане.
Из ада уезжающие в ад,
такой же точно, только долгожданней
и красочней, как списанный с реклам,
с балконами, с таким же виноградом.
Где та же пыль и тот же самый хлам,
и Бог почти такой же где-то рядом.
Где незачем страдать о нажитом,
как жаль, что мы тогда не понимали,
как быстро выхолаживает дом
кастрюльная надколотость эмали,
тарелочная треснутость, стакан,
мутнеющий от винного осадка.
И там, и здесь никто не покаян,
и каждому, и всякому несладко.
И даже сам Творец уже не рад,
что с душами лихими хороводясь,
иссохнет под балконом виноград,
приняв свой невозврат и свой Эксодус.