Сорока сидит на ветхом суку,
Выжидает она добычу свою.
Юноша бледный идёт по дороге,
И видно, что с кем-то был он в соре.
Грозен взгляд, наморщены брови.
Теперь ничего не играет уж роли.
Сорока молча сидит на суку,
Хочет узнать историю ту.
Юноша крепко камень схватил,
Но тут же спросони его уронил.
От злости начал он топать ногами.
По виду его – окружён он врагами.
Сорока скорей взлетела с той ветки.
Такие истории довольно уж редки.
«Что такого приключилось с тобой?
Скорее скажи, поговори же со мной!»
Пред юношей вмиг появился старик,
От такого тот сорвался на крик.
«Что ты такое? Откуда ты взялся?
Как предо мною ты оказался?»
У старика от такого лишь смех.
«Многих таких опустил я во грех.
И тебя я спущу! Только и знай.
Как хочешь ты от меня убегай!»
Юноша тих, как рыба, совсем.
Не жданно, не гаданно попал он во плен.
Безумный старик всё дальше хохочет.
Он делает всё, что только захочет.
Юношу под руку он подхватил
И в старую чащу его потащил.
Юноша было сопротивлялся,
Но как в той чаще он оказался,
Сразу забыл он всё на свете,
Увидав лишь дуба те ветки,
Дуба, что стаял тут извечно.
В этой чаще всё казалось вечным.
Остановился тоже там и старик
И свет в глазах его сразу поник.
К юноше он повернулся сразу.
«Здесь ты найдёшь свою проказу.
Вот этот дуб пред тобой.
Что ты думаешь о нём?»
«Красив же он, иль страшен?
Это много нам покажет!
Что ты видишь на коре?
Взгляни в морщины на лице.
Что тебе расскажут ветки?
Видишь ли ты эти тернии?»
Юноша смотрит на дуб вековой
И ничего не видет пред собой.
Лишь в дали есть тусклый свет,
В нём и кроется ответ.
Мать, отец и трое братьев.
Пожар, затменье и нет уж братьев.
Мать сразила злая хворь,
Один отец остался уж с тобой.
Лето закончилось – покинул ты дом.
Попрощался уже со своим ты отцом.
Университет открыл свои двери
И птицы запели свои уже трели.
В голове лишь мысль одна –
Учиться, учиться с ночи до дня.
Чтоб стать человеком для всех,
И в первую очередь для тех,
Кто покинул его уж давно,
Хоть и им уже всё равно.
Мать его уже не похвалит.
«Кем бы ты ни был, прощу тебя – хватит!»
Руку отец уже не пожмёт.
«Это, наверное, меня уж убьёт!»
И братья при встрече не вскрикнут уже.
«Пощады прошу! Дай передышки ты мне!»
Парень поник и сильно вспотел.
Сорокой старик далеко улетел.
«Зачем же учиться надо столь много?
Продолжится так – погибнешь ты скоро!
Запомни, что дуб тебе показал!
Путь он к спасенью тебе указал!»
«Ты хочешь, чтоб я учёбу оставил?
Чтоб наудачу все деньги поставил?
Такому не быть, поверь ты уж мне!
Спокойно сиди ты в своём уж гнезде!»
Так парень ответил сороке.
Что ведал он о близившимся роке?
Продолжил он учиться как раньше,
И состоянье его становилось всё страньше.
Весь побледнел, похудел он ужасно.
Все говорили, что это опасно.
Но слушать их он не желал,
Пока на лекции он не упал.
В медпункт его скорей отнесли,
Но так и не сумели спасти.
«Штербен» доктор лишь хмуро сказал
И на смерти причину он указал:
«Он много учился, здоровью во вред.
С его стороны это полный то бред».
На похороны друзья лишь пришли,
Но сороку в кустах они не нашли.
На парня молча смотрела она,
И была она совсем там одна.
«Всё получилось, как ты и хотел,
Но всё же малость ты не успел».
В миг она стариком обернулась,
О камень надгробный чуть не споткнулась.
Хмуро она посмотрела на парня.
«Участь твоя отныне ужасна.
Ради кого старался ты так?
Остался от тебя один только прах».
Ворон сидел вдали на суку.
Видел причину здесь он одну.
«Парень учился, чтоб в грязь не ударить.
Чтобы мог он семью всю прославить.
Отныне лишь черви соседи ему.
За зря загубил он душу свою».