Как-то думал я о друге:
Всё ли ладно у него?
Не ослабил ли подпругу
У коня он своего?
Не забыл ли он дорогу
К дому матери родной?
И всё также ль смотрит строго
За красавицей-женой?
Лишь подумал, друг мой скачет
Развеселый, чуть хмельной:
Да, могу ли я иначе
Жить, пока ещё живой?
Не ослабил я подпругу,
Помню крепко дом родной.
И смотрю всё так же строго
За красавицей-женой.
Но тебе скажу, как другу-
Не доволен я собой.
И собой и жизнью нашей
Беспросветной и тупой.
Что ни день, то незадача.
Что ни ночь, то непокой.
Пыл остыл, задор растрачен.
Мир вокруг, как не родной.
Мчится, громыхая лихо,
Развлечений глупых рой.
Жизнь, как бедная купчиха,
Что торгует лишь собой.
Мне бы, друг, остановиться,
Повидаться бы с тобой...
Может даже помолиться...
Ты-то прежний, не другой?
Я подумал и смутился,
Лишь киваю головой...
Мир, конечно изменился,
Знаешь ли, товарищ мой.
Он на правду ополчился,
Сворой бросился, гурьбой.
Он не стал. Он лишь случился.
Он давно ни твой, ни мой.
Мы, дружище, опоздали...
Не поспоришь здесь с судьбой.
Но, когда мы горевали?
Я - живой и ты - живой.
Мы другими не бывали
Даже в гонке огневой.
Прочь прогоним все печали
И накатим по одной.