Имена властей и судей
Проплывают тихо надо мной,
Ставшей некою вселенской лютней,
Трогающей небеса игрой.
Я уже бессмертна и опасна,
Красоте бестрепетной служа,
Одинокий и великий пастырь
Не увидит, что моя душа
Растворилась в звуке дребезжащем,
Безупречной вечностью дыша,
И зиме, на вереске лежащей,
Не отнять у тела ни гроша.