Hilda Doolittle (США)
Пер. с английского Елены Багдаевой
О, поскорей бы...
мы знали всегда: ты зовёшь нас.
Мы сбежали от шторма,
мы в низинах отары пасли,
от ветра спасались и сторонились
солёной дороги болот.
Мы с у ш у боготворили,
мы шли меж деревьев цветущих,
мы острый твой запах забыли,
пробираясь среди травы.
От холмов с сосняком забредали
к дубам и в дебри кустарника,
мы ломали исс`оп*, ежевику,
вынимали цветы у себя из волос –
вместе с черною ягодой:
мы смеялись,
когда ветка хлестала нас сзади;
мы ступни обдирали о камни торчащие,
узловатые корни, желудёвые шляпки...
Мы всё позабыли, боготворя их...
мы раздвигали зелень руками,
мы искали з а р о с л и новые,
мы по щиколотку зарывались
в перегной из листьев и в почву,
а рощи и их опушки заворожили нас –
и ощущенья от трещин в коре,
спуски от дерева к дереву,
и тропка – нитью от поля до поля,
от рощи до рощи,
от холма и к холму –
а в конце уже – лес.
Мы забылись... и на минуту
смола и кора древесная,
влага на сломанной ветке
нам стали сл`адки на вкус.
Мы завор`ожены были п о л я м и ,
пучками жёсткой травы
в низкорослой зелени... –
мы любили всё это.
Но сейчас наша лодка, вздымаясь, колеблется,
набок кренясь...
вздымаясь, колеблется – и отползает назад...
колеблясь, вздымается...
О, поскорей бы...
мы знали всегда: ты зовёшь нас.
________________________________________
*Травянистое растение с высокими стеблями
и узкими длинными фиолетовыми или синими
цветками.
THE HELMSMAN
O be swift—
we have always known you wanted us.
We fled inland with our flocks.
we pastured them in hollows,
cut off from the wind
and the salt track of the marsh.
We worshipped inland—
we stepped past wood-flowers,
we forgot your tang,
we brushed wood-grass.
We wandered from pine-hills
through oak and scrub-oak tangles,
we broke hyssop and bramble,
we caught flower and new bramble-fruit
in our hair: we laughed
as each branch whipped back,
we tore our feet in half-buried rocks
and knotted roots and acorn-cups.
We forgot—we worshipped,
we parted green from green,
we sought further thickets,
we dipped our ankles
through leaf-mould and earth,
and wood and wood-bank enchanted us—
and the feel of the clefts in the bark,
and the slope between tree and tree—
and a slender path strung field to field
and wood to wood
and hill to hill
and the forest after it.
We forgot—for a moment
tree-resin, tree-bark,
sweat of a torn branch
were sweet to taste.
We were enchanted with the fields,
the tufts of coarse grass—
in the shorter grass—
we loved all this.
But now, our boat climbs—hesitates—drops—
climbs—hesitates—crawls back—
climbs—hesitates—
O, be swift—
we have always known you wanted us.