Безлюдно утро на Молчановке.
Вход — со двора.
Гостями, мудрыми в отчаянье —
пурги игра —
явились, снежные и грешные.
В передней — мрак,
скамья и веник... И одеждами
тряхнув кой-как,
застыли, замерли нечаянно...
В ресницах снег
слезой блестит... Был миг молчания
прекрасней всех!
В музейных комнатах — так бережно —
хозяйкой — Тишь,
чтоб ощутили время прежнее
и взгляд картин.
В тот зал, где музыка, к танцующим,
в улыбки, смех
войти так хочется нам, будущим!
А в окнах — снег...
Для одиночества и творчества
был мезонин.
Все вещи в комнате — рабочие:
мольберт, камин,
столы и книги, лампа, перья... -
То -
не помнить — грех!
Всё свято, где рождался Лермонтов,
и в окнах — снег.
Всё лучшее в тот день уместится —
печаль и свет...
Поэт... И эхом скрипы лестницы...
И в окнах снег.