На окраине дом был, не дом, а скорей, изба.
Дым печной тянет вверх свою шею меж клёнов рыжих.
Облака опустились совсем над избой, пониже,
и вдохнули печное, и приняли дым в себя.
И поплыли неспешно, неся вдоль реки осенней
запах гари, туман, лай собачий, такой ленивый,
вздох, теряющей листья и грустной от этого, сливы
у рассохшихся в скрип, в дом ведущих всегда, ступеней.
И покуда я видеть могла, уносили с собой,
всё цепляя в пути, любопытные, всё уносили:
чайки крик над водой, дым и сливовый вздох золотой…
Я смотрела на них. И смотреть было невыносимо.