котам мира
посвящается
Он мостился на эти колени,
повторяя позицию сфинкса,
остроухий и многоколенный,
царский бархат на простеньком ситце.
Ничего не искал, кроме ласки,
о своём потихоньку вздыхая.
То ли спал и во сне улыбался,
улыбался ли, кто его знает.
Он ложился лишь к ней и, степенно,
устанавливал прочно границы,
и терпел тех коленей движенье,
принимая их форму. Так близко
допускаются близкие люди,
что одни в этой жизни короткой.
И скупое, на вид, котолюбье
прорывалось в нём сдержанной ноткой.