Гвоздь - в доске, и клещами его не извлечь.
Чёрт! Холодные ночи в апреле.
Можно этим и многим другим пренебречь,
но поёт разожжённая с вечера печь
о цветах, о траве, карусели
дней, где лодки — давно на воде,
журавли прилетели,
Кружит голову после дождей
не вино, запах ели...
Вижу белый песок, локтя сгиб —
русло быстрой реки
а в реке - оперение рыб...
Ставят сеть мужики.
Потащили впервой, дали стечь
серебру на ладони...
И ворчит разожжённая с вечера печь,
скачут в пламени кони.
Щёлкнул сук... Догорел.
Дальше — трель соловья.
Жаль, допеть не успел,
потому что своя
жизнь у всех — угольков.
Покатился алмаз
звать к себе мотыльков
парой слов, парой фраз...
Что? Тепло? В самый раз...
Там в огне — полукружье подковы.
Вон встаёт в полный рост.
Сколько раз остужён и повторно прокован
Бог огня. Ржавый гвоздь. Блеск бросается в глаз.
Раскалённая ось - этот крупный алмаз...
Но в обрезках доски много старых гвоздей.
Будто воины брали врата крепостей.
Вбиты плотно, потеют и запах мускатный.
Шлемы в ржавой крови, лица - в пятнах.
Эй! Пошли? Через ров нужен мост?
Вспыхнул, зверем завыл...
Я тащу из доски ржавый гвоздь
изо всех моих сил.
Не с руки, не даёт. Эх, несчастье моё.
Ставит щит, а сейчас угрожает копьём.
Взять? Опять уколол. Пальцем даром не тронь.
Что же? В пекло давай. В этот адский огонь...
Или в рай. Он к утру станет тихим и сонным.
В нём прохладу росы на себе ощутишь...
Там гуляют твои красно пегие кони
у реки, где луга, где излучины сгиб,
где рассвет пламенея, зарёй коронован,
и блестит медью крыш
оперение рыб.