Когда ночь превратилась в музыку и гул,
мы это почувствовали сразу,
что швы реальности расходились по швам
и потрескивали электрическим шипением.
В эти пустоты опускалась звездная пыль
и под сияющим и металлическим диском луны
стонала ночная пустыня.
Из набухших сосцов звезд текло серебристое молоко.
Направление нашего пути прогремело выстрелом в бесконечность.
Я ушел.
Я ушел из дома.
Я поджег свой дом.
Я поджег корни деревьев, я сжег все старые деревья, растущие рядом с окнами.
Я сжег сад.
Я сжег всё, что было в подполье.
Я сжег всё, что осталось на крыше.
Старые фотографии горели ярким огнем.
От прошлого оставался пепел.
«Танцуй вокруг него» - сказал мне мой учитель.
Это конец. Всё кончено. Ты умер. Это конец для тебя, белый человек. Ты теперь будешь тенью пустыни. Тебя выпьют другие. Вспыхнешь над планетой очень ярко.
Рядом с нами кружился хоровод теней и тянул к нам свои руки.
«Идите к нам» они шептали. «Идите от себя». «Идите в сердце огня».
Когда ты начнешь сбрасывать с себя человеческую кожу, как ночь сбрасывает с себя день? Как дерево сбрасывает листву? Как змея кожу? Когда?
Ночь целовала мне сердце. Из крови струилась душа и подпитывала тени алым светом. Жизнь, набухшая семенем вселенной, прекратила иметь значение.
«Здесь ты пропадешь полностью» сказал мне мой мексиканец и протянул стакан с мутной белой жидкостью. «Пей». «Не смотри и пей».
Я сделал глоток и тут же увидел как загорелись мои руки и как вспыхнула пожаром голова. Огонь пожирал меня полностью. Мексиканец спокойно смотрел на меня и что-то рисовал на песке тростью. «Пей». «Пей полностью».
Огонь шел по венам быстро и молниеносно, как дракон сквозь пещеры.
«Никакой памяти что ли не останется?» я завыл громко и протяжно. «Ничего?!»
«Ничего не останется». «От человека и так ничего не остается». «Надо быстрее осознать суть изменчивости вещей и мимолетность времени и пространства».
«Уйдя из дома, ты оказался в пустыни, а в пустыни все направления имеют одно и тоже значение, все стороны похожи друг на друга. Это значит, что везде и повсюду ты будешь сам с собой». «Благодари пустыню». «Благодари жизнь». «Благодари смерть».
«За жизнь и смерть благодарен» сказал я ему, снимая одежду, а вместе с ней кожу, отдирая от костей.
«Ты посмотри как сильно налипла!». «Давай отдирай!» голосил мексиканец.
Кожа отделилась от костей быстро, как мокрая бумага от сапог.
Под сияющим диском луны сидели два мертвеца и улыбались, щурясь в темноту, как ночные совы.
Ночь трескалась по швам
электрическими зарядами и всполохами.
Тени продолжили свой танец
и потом
исчезли.
Ночь, 24/02/19