Минуло двадцать долгих лет с тех пор,
Как Одиссей в Итаке дом покинул,
А женихи всё осаждают двор,
Как будто кто лассо на них накинул.
И нескончаемый ведётся спор,
Кому окажет Пенелопа почесть.
Она не видит наглецов в упор,
Всё мужа ждёт, предпочитая прочим.
С печальной поволокою глаза,
Легко ли, бедной, дожидаться мужа?
На сына смотрит: набежит слеза…
Тот понимает: ей никто не нужен.
Как может утешает Телемах,
Своею матерью сынок гордится.
Смешит её: то он – кудесник-маг,
То вдруг в шута мгновенно воплотится.
Царь Одиссей скучает по жене,
Сквозь бури, штормы и водовороты
Он продвигается к родной стране,
Одолевая злые привороты.
Бессильны силы тёмные пред ним,
Домой царя магнитом мощным тянет.
И чудится ему отчизны дым,
Лишь словом кто-то родину помянет.
Афина поучаствует в судьбе,
Богиня Пенелопе вдруг внушает:
«Да сколько можно вдовствовать тебе?»
Устроить состязание решает.
Во двор доставлен крепкий царский лук,
Но кто же в этом споре отличится?
Кто станет мужем: враг иль, может, друг?
И новый брак весельем завершится?
Кто победит, тот станет мужем ей,
Получит царство да и лук в придачу.
Зловещ свет состязательных огней,
Не каждому дано решить задачу!
Тяжёл, громоздок, неподъёмен лук!
Поднять его – огромное усилье!
Не выпадет из царских только рук,
А претенденты перед ним бессильны.
Вернулся тайно верный Одиссей,
Он побеждает всех в стрельбе из лука.
У женихов-грабителей – отсев,
У Одиссея – сладостная мука.
Ведь он ещё обязан доказать,
Что возвратился из своих походов.
И просит Пенелопу испытать,
Проверить логикой задач-подходов.
Она велела выставить кровать,
Для незнакомца будет знатным ложе.
А он вдруг начинает хохотать…
«Сошёл с ума от радости? О, Боже!»
«Нет, Пенелопа, ты сошла с ума!
Ты вспомни, наше ложе – ствол оливы!
Загадку разгадала ты сама…
На этом ложе был с тобой счастливым…»
«Афина им продлила ночь...» – Гомер писал…
И я закончу радостною нотой.
Рассвет врасплох супругов не застал,
Богиня одарила счастья квотой.