Традиция в Туве одна живет, она крепка,
Тувинцу нужно увести коня,
Тувинец с малых лет мечтает лишь о том,
Как уведет коня и приведет в свой дом,
Гоняют лошадей все из Монголии, Алтая, не заходят лишь в Китай,
В Бурятию отряды ходят, а потом купи-продай,
Традиции ведь этой много, много лет,
Её не истребить, не вычеркнуть, и не наступит никогда нейтралитет.
Собрался на Алтай отряд,
Их было восемь, ружья в темноте блестят,
У каждого из них по многу ходок за конем,
План их простой - берем коней, в Туву ведем.
И с ними был мальчишка, он ни разу не ходил,
Но о походе том он грезил, им он только жил,
Ему вручили старое ружье,
Прикроешь нас, до этого не жил ты, началось твоё бытье…
Набег решили дерзкий делать, шли на Улаган,
Хоть теленгит не прост, бывает он суров как ураган,
Преодолели много перевалов и пришли в Алтай,
Гуляет здесь табун за табуном, бери хоть сколько, только успевай,
Глубокой ночь совершили дерзкий и отчаянный налет,
Табун в руках, в Туву его отряд ведет,
Но теленгит не прост, идет погоня, из последних сил ведут табун,
Еще немного их настигнут, будет бой, порвётся много струн.
И тут мальчишка спрыгнул вдруг с коня,
Друзья, прикрою Вас, не поминайте лихом, я погибну не зазря,
Я о походе том всю жизнь мечтал,
Погибну если я, то значит, счет в походах с Вами я сравнял.
За камень тот мальчишка лег, ружье в руке дрожит,
И на него отряд лихой идет, все знают не пустое слово теленгит,
Прищурюсь на курок мальчишка тот нажал,
И метрах в тридцати упал с коня здоровый теленгит, отряд тот встал,
Еще пять выстрелов, и отступил отряд,
Мальчишка весь дрожит, не хочет отступать,
А в даль бежит его друзей отряд,
Ведет табун в страну, где вырос он, где прожил десять лет подряд.
С тех пор минуло долгих сорок лет,
Мальчишка наш полковником стал, погоны давят, эполет,
Но ночью каждой видит он тот Улаганский бой,
И как упал здоровый теленгит - живой тот теленгит, иль не живой,
И мучился из года в год мальчишка, стал седой,
Потом отгул он взял, поехал в Улаган, остановился на постой,
Он взял коня в аренду не неделю в степь он поскакал,
И долго, долго так того алтайца он в долине Чуйской все искал, искал, искал…
Когда прошло семь дней, на Улаган обратно развернул тувинец наш коня,
И по дороге он заснул, умывшись у ручья,
И у ручья приснился ему страшный сон,
Все тот же сон, все тот же выстрел и в ушах ужасный звон,
Вдруг сон прошел, трясет тувинца за плечо старик,
Ну здравствуй путник, ты здесь не продрыг,
Давай я подниму тебя, холодная земля,
Тувинец наш вдруг обомлел, узнал он в старике, того кого искал семь дней зазря…
И в ноги старику тот час же он упал,
Прости старик, что сорок лет тому назад в тебя стрелял,
Я жить не мог, кошмары снились, ты прости меня,
Теперь служилый люд я, я в достатке, пригоню тебе три табуна, прими их от меня,
И исказилось теленгита вмиг лицо,
Слеза пробилась, и стекает по щеке, расцвет вдруг наступил, уже светло,
Не надо лошадей сынок, тебя я тоже вспоминал,
Прости меня ты, тоже я тебя узнал.
Я помню сорок лет тому назад тот страшный бой,
С коня я раненный тобой слетел, и ранен был друг мой,
Не помнишь только ты, мы окружили вмиг тебя,
Ты умирал, был без сознания, на теле восемь ран мы насчитали у тебя,
Тогда весь мой лихой отряд сказал,
Оставим «тувинчонка» между скал,
К шакалу пусть придет шакалья смерть,
И только я сказал им хватит, и не сметь…
Отвез тебя детя мое в родной наш Улаган,
И над тобою долго так камлал, камлал шаман,
Ты умирал и воскресал, и это длилось десять дней,
Шаман наш погружался глубоко и Эрлика просил он отпустить тебя скорей,
И на десятый день настало чудо – ты воскрес,
И Эрлик отпустил тебя мальчишку, завис ты меж небес,
Отвез тебя с твоим конем на место боя я один,
Когда увидел, что ты встал, уехал на коне, остался я один,
Я долго думал, думал сорок лет,
Доедет тот мальчишка, или нет,
И Эрлик лишь во сне ко мне внезапно приходил,
И говорил, доедет, я не верил, вот узрел тебя я, нету больше сил…
Тот час старик привел барана, и зарезали они его,
И было пиршество, и вспоминали бой и было на душе им так легко,
Когда все выпили, здоровый теленгит тот встал,
И тихим голосом спокойно так сказал,
Я поднимаю тот бокал за дружбу и за добрые дела,
Хочу, чтоб зло завяло, доброта здесь расцвела,
Хочу, чтоб между наших Улаганских и Тувинских гор,
Дружили Эрлик с Буддой и Христом, дружили все, оставим ворох старых ссор,
Как только те слова тот теленгит здоровый громко так сказал,
Тулуп с себя он между делом снял,
А на груди его блестели ордена,
И на плечах его лежала генеральская звезда.
Автор - Максим Федин
26.04.2019