Я с Иисусом в душе иду на Голгофу свою.
Тяжек путь мой оправданий и скорби.
Но любовь и прощенье свои берегу,
Становясь подобным пророку.
А на храмах золотом блистают купола.
Сверкают и зовут в дорогу к Богу.
И звучат, звучат для нас колокола,
Мы звонорями становясь, подойдя к порогу.
И в синеве небес, и в кучах облаков,
Видится мне образ нового сознанья.
И в шелесте листвы у вековых дубов
Слышу искренность божественных признаний.
Тяжек крест грехов, как символ наказанья.
Каменист, нелёгок к светлому прощенью путь.
И грешность помыслов истончается в сознанье,
Чтоб в святость радости душевность окунуть.
Но не бывает путь без боли и ранений.
И без душевных ран, не выявивших суть.
Нет оправданий в напрасности гонений,
В желанье ближнего в пропасть подтолкнуть.
И слишком строг я для себя в своих прощеньях:
Слаб как человек, ведь ничто не чуждо мне.
И только в это, Святое Воскресенье,
Я попрошу у Бога о милости в судьбе.
И может быть, тогда зачтётся мне
Моя греховность мыслей в истинности знаний.
И я пойму, что значишь ты в моей судьбе,
В предложенье: Я тебя люблю!- без знаков препинаний.