Мы уезжаем, родная, adios Порт-Льигат!
Снова на шаг впереди золотая Градива.
Слышишь, Гала, даже в смерти опередила, впрочем... сказать, что живу без тебя—солгать.
Чудный перформанс, обмануты все дураки!
Я за рулём погребального «Кадиллака»,
Ты —в алом платье на заднем сиденье, лаком ногти покрыты , накрашена, каблуки.
Пуболь —твой замок и временный мой отель,
Где из окна, чуть прищурившись сквозь ресницы, русская женщина поле испанской пшеницы
Гладила взглядом, в котором жила метель.
Слышишь, любимая, плавлю, как прежде, часы.
Мягкое время стекает по капле в землю.
Даже молчащей тебе я старательно внемлю,
Нежностью порабощён, каталонский сын.
Снова идут на ходульных ногах слоны.
Мне выпасать их тягучее семилетье.
Кисти все высохли, руки висят, как плети.
В общем, ни кисти, ни руки уже не нужны.
Мы как никто понимали, что значит сюр.
Линии женственных плеч и мальчишеских бёдер
Вписаны мною в холсты, где таинственным кодом я защищал божество от нелепых цензур.
Всё, обессилел. Открыли семейный склеп.
Я обещаю не плакать, зайду чуть позже.
Да, сумасшедший, пустивший тебя под кожу, что я теперь? Глух. Бездарен. И болен. И слеп.
Глаз не откроешь, не взглянешь из-за стекла, не позовёшь. Не осмелюсь тебя тревожить,
Даже умершей, покой твой всего дороже.
Видишь, не плачу, любимая, видишь не пла...
——————
Я сознательно «посадила» Дали за руль «Кадиллака». На самом деле мёртвую Галу из Порт-Льигата в замок ПУболь везли в нём шофёр и экономка. Я позволила себе «убрать» лишних людей. Её похоронили в специальной комнате в замке, где она принимала своих любовников и, по специальному приглашению, мужа. Подробности этой лавстори прочтёте сами, если интересно. Фразу «видишь, я не плачу» подслушала прислуга, когда Дали спустился в эту комнату и прощался с Галой сквозь стекло на гробе. Он пережил её на семь лет.